Ирина Туманова - Бег по времени

После того, как Пятница в «благодарность» за очередную жертву, укусил Настю за ногу, причем почти серьезно, до крови, она убежала от него в каюту, заперлась там и долго плакала от боли, отчаяния и от страха потерять последнего друга. Слезы текли рекой. Забыв, что воду надо беречь, Настя яростно выдавливала из обезвоженного тела последние запасы жидкости. Она умывалась слезами, она пила их, она захлебывалась ими. Все мужество вдруг оставило её, и она начала медленно и мучительно сходить с ума от ужаса – смерть, казалось, уже дышала ей в лицо – сухо и жарко.

А шхуна, тихонько покачиваясь на пологих волнах, баюкала ревущую от страха Настю. В иллюминаторе синело ласковое море, а в чистом небе катился огненный шар, разбрасывая искры по бирюзовым шелкам. На этом иллюзия торжества добра и красоты не заканчивалось: по стенам, потолку, полу и даже по самой Анастасии плавали зеркальные блики отраженной воды. В такой прелестной обстановке полагалось мечтать о чем-нибудь прекрасном, возвышенном. И если уж плакать, так только от несчастной любви.

Настя грубо нарушала морскую идиллию резкими, уже судорожными всхлипами и безумными глазами, как у загнанной в угол крысы. Её дикие мысли ещё меньше гармонировали с атмосферой тихого праздника жизни: «Я утоплю его! Сейчас пойду и брошу его за борт! Все равно мы тут подохнем без воды… Сначала его, потом сама… Я с ним последней каплей делюсь, а он меня кусает!!! Сбесился, что ли?!»

У Насти от обиды с новой силой просится слеза, а мысли возвращаются к самому страшному – воды осталось на три дня, всего на три… «А там что??? Нас не спасут. Нет. Мы уже больше месяца киснем в этом чертовом океане, а я видела только четыре белых пятна где-то далеко за горизонтом. Или это вообще мне показалось».

Настя торопилась поскорее убедить себя в полной безнадежности положения, чтобы хоть как-то оправдать безвольное решение.

– Да, конечно, показалось! Тут никто не ходит, мы сбились с пути… И уж, если за целый месяц не было ни одного корабля – я не буду наивной дурой – наша песенка спета, – страшная догадка давно витала в воздухе, Настя успела привыкнуть к ней, а сейчас она подействовала, даже ободряющее. – Три дня все равно ничего не изменят. А значит… значит…

Настя быстро поднималась на палубу, забыв о покусанной ноге и о Пятнице. Она спешила в камбуз. Возле дверей камбуза дежурил Пятница, он сидел перед пустой миской в печальной позе ожидания: уши повисли на щеках, сухой розовый язык трясется от частого дыхания, и весь он такой жалкий и всклоченный. Увидев приближающуюся Настю, он словно ожил: вскочил, подобрал уши и сухой язык, завилял всем телом от радости и надежды. Он давно забыл о своей безобразной выходке, успел соскучиться по Насте, а кроме того он сильно надеялся, что злые шутки с водой уже закончились.

Тяжело было Насте проходить мимо «танцующего» Пятницы, она старалась не смотреть на него: но что решено – то решено!

Она прошла мимо, плотно закрыла за собой дверь камбуза, чтобы Пятница не смог подглядеть за ней. Но он чувствует предательство и тихо завывает под дверью. Не слушая ни его, ни слабого бормотания в защиту тех, кого приручили, Настя достает из-под стола последний бочонок с последними стаканами «жизни». От волнения у нее дрожат руки, жадно горят глаза и сухие губы. Она торопится в последний раз напоить себя досыта, хоть на время покинуть обжигающую пустыню и освежиться в призрачном оазисе. Ей так сильно хочется пить, что она чуть не ломает зубами стекло, припадая к источнику. Пока живительные струи льются в неё – Настя ничего не видит, не слышит, не боится. В эти счастливые минуты она радуется воде – источнику жизни!

Но вот вода закончилась, вся до последней капли… Теперь корабль настоящая плавучая пустыня без признаков оазиса. Теперь остается только ждать когда придет она – страшная, сухая, незаметная смерть. И Настя сейчас приблизила её приход ровно на три дня. Да ещё отобрала у Пятницы несколько часов жизни. В ушах шумело от ужасающего факта – воды больше нет!!! Воды больше нет!!!

Ну что ж – нет так нет… И Настя начала готовиться к ЕЁ приходу…

В дверь царапался обделенный Пятница. Настя не оставила ему ни глотка. Как ей смотреть в его глаза?

Он все также радостно встречал вышедшую из камбуза хозяйку, но сейчас его взгляды на пустую миску были красноречивее человеческой мольбы.

Настя снова прошла мимо, не останавливаясь, не отвечая на приветствия. Она шла на корму, в тень рулевой рубки, там, где они в старые и относительно добрые времена отдыхали после сытных «застолий».