Слева от нас я заметила небольшое зелёное поле, на котором двое юношей, кажется, состязались в борьбе. Вокруг них стояли ещё трое молодых людей и девушка, которые наблюдали за их поединком. Один из борцов, светловолосый, с небольшой бородкой, пытался захватить в свои могучие объятия другого, постоянно ускользающего от его стальной хватки. Болельщики криками подбадривали нападавшего; в какой-то момент их крики слились в ликующее: «Тор! Тор! Тор! Тор!»
Внезапно наши лошади заржали: то ли какая-то собачонка увязалась за колесницей, то ли возница чересчур натянул поводья. Оба юноши обернулись, на миг отвлекшись от борьбы, выпрямились, провожая взглядами наш экипаж. В этот момент я смогла разглядеть их обоих. Светловолосый, молодой гигант, прекрасно сложенный, широкоплечий, крепкий в бёдрах, смотрел на нас, разгорячённый соревнованием, раздувая красиво вырезанные ноздри, машинально откидывая с потного лба светлые длинные пряди.
Второй казался полной ему противоположностью. Он был так же высок, как и первый, но казался гораздо меньше его, так как был тонок и изящен, если не сказать хрупок, по сравнению со своим соперником. Его волосы были черными, а быстрые живые глаза смотрели на нас с нескрываемым любопытством.
Так длилось всего пару секунд. Потом светловолосый ас со смехом воскликнул:
– Эй, братец, довольно пялиться на мою невесту! – И с силой толкнул второго в плечо. От неожиданности тот пошатнулся и, не удержавшись на ногах, с размаху полетел прямо в лужу, оставшуюся на обочине от недавнего дождя.
Вся компания разразилась веселым смехом, а светловолосый наклонился и, широко улыбаясь, подал упавшему руку:
– Ладно, давай поднимайся!
Я успела увидеть только, как тот, другой, встает, отирая грязь, покрывшую сплошь его левую щеку и волосы, и наш экипаж уже проехал мимо.
Я откинулась на подушки, чтобы побороть нахлынувшее на меня смущение, и опустила глаза, сделав вид, что разглаживаю смятую складку дорожного платья.
У парадной лестницы Вальяскьялва наша колесница остановилась. Изукрашенные золотыми драконами створки ворот были уже гостеприимно распахнуты, и по широким ступеням навстречу нам спустились сам царь Асгарда Один и его супруга Фригг. Мой отец сошел с колесницы и помог спуститься мне; вот так, рука об руку, мы подошли к подножию лестницы.
– Приветствую тебя, Один, Владыка славного и могущественного Асгарда, – промолвил мой отец.
Я повторила эхом его слова, и мы оба опустились на одно колено, склонив головы.
– Встань, Ньёрд, Владетель Ноатуна, и ты, принцесса Сигюн, – прозвучал в ответ величественный голос, от которого у меня мурашки побежали по спине. – Войдите в чертоги Одина и будьте дорогими гостями моего дома.
Мы все вчетвером начали подниматься по белым мраморным ступеням, вдоль которых выстроились представители знатнейших асгардских родов. Загремела музыка, и я чувствовала, что взгляды всех присутствующих устремлены прямо на нас, но от волнения не могла разглядеть ни одного лица. Я словно плыла в жарком дрожащем мареве, где золотые блики от тысяч свечей скользили по ослепительной белизне колонн и мешались в невообразимой вышине с чёрными тенями почти невидимых сводов. На какое-то мгновение мне показалось, что парадная приемная вовсе не имеет купола и что само усыпанное звёздами небо возлежит на её головокружительных колоннах.
– Слуги проводят вас в ваши покои, – услышали мы, – отдохните с дороги, а с наступлением темноты я жду всех присутствующих на веселом пиру, который устраивает Владыка Один в честь прибытия дорогих гостей из Ванахейма!
И вот я наконец осталась одна. Оглушённая и ошеломлённая блеском и великолепием Вальяскьялва, я с трудом могла прийти в себя. Окно было открыто. Я подошла к нему и присела на подоконник. Запахи приближающейся ночи ворвались в мою грудь. Я жадно вдыхала ароматы жасмина и магнолий, мешающиеся с терпким благоуханием кипарисов и кедров, и чувствовала, как моё сердце начинает биться ровнее. С непривычной для меня высоты, на которой располагались мои комнаты, я могла видеть как на ладони сады Асгарда, его мощеные улицы, а вдали – теряющиеся в закатной багряной дымке очертания замка Ноатун, где отныне будет жить мой отец. Мне стало немного спокойнее при мысли, что он будет со мною рядом. Ну почти рядом… И хотя сейчас я не могла слышать плеска моего дорогого моря, я знала, что оно там, невидимое вдалеке, но всё же такое родное.
Читать дальше