Бронислава Вонсович - Вендетта

– Просто поразительно, инора Кавалли, – начала она подготовку, – что вы, такая молодая женщина, так изумительно готовите. У вас, наверное, врожденный талант?

– Не такая уж я и молодая, – удивленно ответила толстушка.

– Да бросьте, вам никак не больше двадцати пяти.

– Ой, насмешил, – захохотала кухарка. – Двадцати пяти! Да мне тридцать девять!

Тридцать девять… Многовато. Главное, не говорить об этом капитану Санторо. А так даже лучше – женится на старой кухарке.

– Никогда бы не подумал, – продолжала Франческа обработку. – Вы так прекрасно выглядите. Наверное, все красивые женщины кажутся моложе своих лет. Как только ваш муж не боится отпускать вас работать к офицерам?

– Так некому бояться-то. Вдова я уж десять лет как.

– А что ж замуж второй раз не вышли? К вам наверняка женихи в очередь стоят.

– С чего это ты взял?

– Как же – такая красивая женщина, да еще и готовит великолепно. Будь я постарше, как наш капитан, я бы точно мимо не прошел.

– Скажешь тоже, ваш капитан на меня и не глянет.

– Почему это? Вот я сам сегодня слышал, как он восхищался вами перед капитаном Ферранте. А капитан Санторо просто так говорить не будет. Согласитесь, что он выдающихся достоинств офицер и как мужчина очень привлекателен.

– Чино, а что это ты забыл на кухне? – раздался вдруг за спиной недовольный голос Роберто. – Я его жду на разминку, а он здесь болтает о всякой ерунде. Что за дело иноре Кавалли до привлекательности моего брата?

– Зашел воды выпить, – ответила Франческа, с удовлетворением наблюдая за задумчивостью кухарки.

– Выпил? Вот и пойдем. Не будем мешать достойной иноре заниматься обедом. Ты ее отвлекаешь.

– Инора Леонция – настоящий эксперт, ее простыми разговорами не отвлечешь, – парировала Франческа.

Но воду из стакана допила со всей поспешностью. Правда, пить не хотелось, но если уж сказала, придется помучиться. Так, с кухаркой поработали, теперь нужно заняться другой стороной.

– Роберто, сколько лет твоему брату? – спросила девушка.

– Двадцать семь, – немного удивленно ответил Санторо-младший. – Дался тебе Ченцо! С чего вдруг ты им заинтересовался?

– Странно, что он еще не женат. Тебя в двадцать один год чуть не женили, а он так и ходит холостой, – отвечала Франческа. – Непорядок.

Пожалуй, двенадцать лет – не так уж и много, история знавала примеры союзов с куда большей разницей в возрасте, хотя, конечно, обычно в пользу мужчины. Но и в пользу женщины тоже случались.

– Ченцо слишком ответственно относился к учебе. Потом встретил Лауру и сразу влюбился. Она долго не соглашалась на помолвку, которую в конце концов сама и расторгла. Если честно, я рад, что брат на ней не женился.

– Почему? – автоматически поинтересовалась девушка.

– Что-то в ней есть неприятно-лживое. Как-то она оттолкнула нашего старого Беппо, когда думала, что на нее никто не смотрит, а за полчаса до этого утверждала, что в жизни не видела более замечательной псины.

– Брату ты говорил?

– Смысл? Сам подумай, какой выбор он бы сделал между невестой и собакой. Даже мог мне не поверить. Он считал Лауру чем-то таким воздушно-неземным… Она писала плохонькие стишки и любила рисовать акварельки. Акварельки, на мой взгляд, тоже были не очень.

– Не любишь девушек, пишущих стихи? – усмехнулась Франческа.

Роберто задумался, но ненадолго.

– Не то чтобы не люблю, – ответил он. – Обычно эти дилетантские стихотворения ужасны для восприятия. А их приходится не только слушать, что само по себе тяжелейшее испытание для моих ушей и мозга, но и хвалить так, чтобы поэтесса не обиделась. Поверь, последнее – самое сложное. Скажешь что-то не то – и все, будет дуться неделями безо всяких объяснений, что именно сказано не то и не так. Нет, на девушке с подобным увлечением я бы не женился.

Ческа подумала, что непременно надо выяснить у Изабеллы, пишет ли она стихи. И что делать, если окажется, что пишет? Пытаться ее впихнуть старшему брату? Так для него уже инора Кавалли припасена, все же с младшим у них разница еще больше, а относятся они друг к другу с явной антипатией. Нет, невесты уже распределены. Пусть берут что есть.

И Франческа решила показать младшему, что есть вещи куда более страшные для семейной жизни:

– Увлечение твоей невесты метательными ножами – намного более приятное увлечение?

– Не поверишь, но для меня – да. Более милосердное. Пусть лучше тебя один раз зарежут, чем ежедневно выносят мозг.