Ксения Эшли - Мятежница

Если бы кто-то однажды спросил старого вояку, какая из дочерей его является любимой, он ни за что бы не признался, но в душе подумал о средней Мэнди. Каждая из девочек была уникальна. Лотти словно с рождения знала, что она старшая, так как всегда была серьезной и послушной. Она следила за младшими сестрами и старалась по-своему строго воспитывать их. Лив, кроткая, тихая девочка, не слезала с мягких колен отца, скромно улыбалась и очаровательно краснела, общаясь со взрослыми.

А Аманда… О, этой следовало бы родиться мальчишкой. Неугомонная, дерзкая, игривая забияка ни минуты не могла усидеть на месте. Ее коленки всегда были в ссадинах, ладони черные от копания в земле, платьице порвано, а косички развязаны, так как постоянное лазание по деревьям и игры в колючих кустах не оставляли шанса ни одежде, ни прическе. Ее не интересовали куклы и тихие посиделки с сестрами. А пускать воздушного змея со старшими кузенами, Джеромом и Дейви, лазать с ними по заборам, играя в разбойников, или мчаться наперегонки на карликовых лошадях, – вот то, что нужно.

С возрастом девочки мало изменились.

– Не волнуйся, – Оливия продолжала хитро улыбаться. – Я прослежу за тем, чтобы возле вашей любимой беседки не было посторонних глаз.

Аманда зарделась.

– Вот только любимые туфельки на каблуках ты одеть не сможешь.

И это было правдой. Аманда вышла выше своих сестер и была немного высоковата для женщины. И хотя с Ирвином они были примерно одного роста, все же в компании с ним девушка предпочитала носить обувь без каблуков.

На лице девушки заиграла мечтательная улыбка.

– Ах, Лив! – она сделала круг на месте и плюхнулась на пол. – Я в предвкушении.

Она посмотрела на сестру затуманенным взглядом.

– У меня с утра такое чувство, что сегодня должно случиться что-то необычное. Словно нечто новое, уникальное, неудержимое ворвется в мою жизнь. И это будет так необыкновенно, что мне немного страшно.

И в самом деле, сегодня с Амандой происходило что-то странное, словно ее шестое чувство, выспавшись после долгого сна, заявило о себе, предупреждая хозяйку о встрече с чем-то удивительным. Ее душа горела, ладошки словно охватил зуд, а сама девушка не могла усидеть на месте, стремясь куда-то без оглядки. Аманда уже считала часы до вечернего бала.

– Конечно. Ведь сегодня твой статус изменится, ты станешь невестой Ирвина, а после и, вообще, кари Уилбург.

Это уважительное обращение ко всем замужним дамам или женщинам, имеющим титул, только сильнее взволновало Аманду.

– Объединим два праздника: наши именины и твою помолвку, – улыбнулась Оливия.

Лицо сестры вмиг стало серьезным.

– Да, – кивнула она. – Праздник на пепелище.

Оливия издала протяжный звук и закатила глаза. Нет, определенно Мэнди стоило родиться младшей. Ну, совсем как ребенок!

– Ты опять за старое! – рассердилась сестра.

– Но ведь это правда!

Аманда тут же вскочила с места.

– На востоке и западе идут кровопролитные войны. Люди гибнут на полях сражений, многие умирают от голода и болезней. Люд преследует эпидемия лихорадки из-за антисанитарии и отсутствия нормальных условий жизни. А мы пьем вино и пляшем на балах.

Оливия вздохнула и покачала головой.

– Ты неисправима, Мэнди. А во всем виноваты Джером с Дейви. Это они вбили тебе в голову подобную белиберду. Ты слишком сильно поддаешься чужому влиянию. Сначала они предлагали тебе совершить кругосветное путешествие на плоту, а теперь затуманили разум шальными идеями.

– Но они вполне реальны! – возмутилась девушка, но сестра быстро остановила ее:

– Говори тише, Мэнди. Вдруг кто услышит. Да папу хватит удар, если он узнает, какие крамольные мысли ты держишь в голове.

Аманда скосила взгляд на незапертую дверь, прислушиваясь к шорохам в коридоре, которые создавали слуги, сновавшие туда-сюда. Девушка на секунду представила, что случится, если генерал узнает правду о ней. Нет, не наказание пугало ее – просто Ангус Шоу был ярым сасенаром, слугой своей страны, и если выяснится, что его родная дочь вовлечена в скандал, связанный с мятежом, это сильно отразится на его карьере и здоровье.

Но Аманда не могла иначе. Она была совсем другой, не такой, как ее сверстницы. С детства у девочки было обостренное чувство справедливости и жалости. Сначала она приносила домой замерших в снегу воробьев и помогала нищим едой, а потом вместе со своими двоюродными братьями Джеромом и Дейви они организовали целую бригаду помощи неимущим. Ребята всячески поддерживали вдов, оставшихся с малолетними детьми на руках одних после гибели мужей на войнах, помогали старикам в деревне по хозяйству, кормили голодных.