Кристина Юраш - Принца нет, я за него!

Энцефалит посмотрел на меня искоса. Я немного пришла в себя после увиденного, и мы медленно тронулись дальше.

– Давайте я вас провожу, – заметила Красная Шапочка, догоняя нас. – Может быть, и этот надумает! Я уже его к лекарю возила. Хороший был лекарь, знающий… Когда я ему вернула его руку, он сказал, чтобы в следующий раз мы приезжали в наморднике. Волчок у меня почти не кусается… Хотите погладить?

Ага, всю жизнь мечтала!

– А у тебя есть домашние животные? – спросила разговорчивая Шапочка, идя рядом. Волк смотрел в сторону леса, прижимая уши и косясь на хозяйку.

– Кот, – брякнула я.

– А я-то думаю, что он тебя так нюхает? От тебя котом пахнет! – заметила Шапочка, дергая волка, когда тот попытался понюхать кусты. – Замужем?

– Уже нет, – вздохнула я, вспоминая недавний, недолгий и несчастливый брак.

– И я тоже. А на примете кто-нибудь есть? Мне просто любопытно? А то такое чувство, что перевелись нормальные мужики! – спросила не в меру разговорчивая «волчатница». Волк попытался сожрать какую-то дохлятину, но хозяйка его резко дернула, и бедняга тут же передумал.

– Эм… – многозначительно выдала я, намекая, что скорее «нет», чем «да».

– У меня так же. Вроде бы и симпатичная, неглупая, жильем обеспечена, готовить умею, а все с мужиками не везет, – вздохнула Шапочка, дергая волка за поводок, когда тот решил полизать травинку. – Нельзя! Я кому сказала? Рядом! Ря-дом! РЯДОМ!!! Приперся недавно пьяный дровосек. Настойчиво требовал любви и ласки. Топором угрожал. Потом захотел денег. Стал требовать, чтобы я ему деньги дала, а он меня за это… Бабушка на работе была, а я одна дома. Я ему попыталась объяснить, что в таком ключе знакомство ну никак не состоится… Знаешь, мужчины – очень тяжелые люди… Да, милый?

Я солидарно вздохнула. Волк посмотрел на свою хозяйку.

– И вообще здесь небезопасно. Особенно одинокой девушке… Считают, что, раз одна живу, так все можно! Ладно, пока! Было очень приятно с тобой познакомиться! – попрощалась Красная Шапочка, и я поехала дальше.

Энцефалит снова посмотрел на меня. Я потрепала его по гриве.

– Хороший мальчик… – вздохнула я ласково и нежно. – Замечательный лошадкин!

Перед нами из тумана вырастал черный мрачный замок. Возле закрытых ворот нас нетерпеливо ждал кот.

– Странно, что тебя не съели… – заметил он, стуча хвостом. – Очень странно. А то говорят, что на той дороге оборотень промышляет. Часто находят изувеченные мужские тела с ножевыми ранениями и следами волчьих зубов.

Я промолчала. Энцефалит посмотрел на меня и заржал. Мужчины – очень тяжелые люди… Теперь понятно, почему волк такой упитанный.

– Ладно, Мышка, – заметил кот, фыркая от досады, что меня не пришлось спасать. – Добро пожаловать в замок! Сейчас открою дверь.

Кот шмыгнул сквозь прутья, и через минуту дверь открылась. Весь парк представлял ужасное зрелище. Деревья черные, без листьев, на жухлой траве лежали старые ветки. Дорога к замку почти заросла, а прямо на ступенях, ведущих к основному входу, лежали пожелтевшие черепа. Огромная дверь с кованой ручкой-кольцом с протяжным скрипом отворилась, и мы вошли в пыльный и темный зал. Из высоких окон проникал тусклый свет, и пыль серебрилась в его лучах. Пыль была везде. На перилах, на портретах, подернутых серой паутиной. Дверь за нами с грохотом захлопнулась, отчего я вздрогнула и сжалась в комочек.

– У-у-у-у-у! – раздалось позади. Сердце ухнуло в пятки, а мочевой пузырь, который был напряжен как террорист, захвативший заложников, чуть не сдался и не выпустил всех…

– У-у-у-у! – услышала я снова, резко оборачиваясь и чувствуя, как по коже начался массовый забег мурашек. Кот шел следом, довольно улыбаясь.

– Это я так восхищаюсь! Не обращай внимания, – ядовито заметил кот, разглядывая сумрачные лица на потускневших портретах. – У-у-у-ух ты! Какая красота!

Я поднялась по лестнице, слушая свои одинокие шаги в гулкой тишине. Снова глянула назад, но кота не было. Так! Куда он делся? Я повернулась обратно и тут же увидела перед собой довольную кошачью морду, которая уставилась на меня. Кот сидел на пыльных перилах.

– Бу! Ты, главное, ничего не бойся… – сладко заметил он, потягиваясь и выгибаясь.

Я шла по коридору, чувствуя, что портреты следят за мной из потускневших от времени рам. В замке было прохладно, но воздух казался очень затхлым. Наконец я увидела большую тяжелую дверь, но стоило к ней притронуться, как меня тут же отбросило назад.