Кэтрин Ласки: Дочери моря. Люси

– О, это очень интересный вопрос, мисс!

Доктор Форсайт, высокий, лет пятидесяти на вид, с бледно-голубыми глазами за толстыми стёклами очков, наклонился вперёд, чтобы лучше разглядеть её. У него была аккуратная борода и расширяющиеся книзу бакенбарды, но на куполообразной голове не было ни волоска, и она казалась идеальным сосудом для всех тех знаний, которые он собрал за годы арктических путешествий.

– Он так любопытен потому, что из-за довольно сильных западных ветров и течений некоторых инуитов в их лодках из тюленьей кожи относило к западным побережьям Ирландии и к островам Шотландии.

Светлые глаза Доктора Форсайта буквально светились за стёклами линз.

– И вот представьте себе картину, которая открывалась глазам шотландской девушки, прогуливавшейся по берегу со своим кавалером…

Группа слушающих притихла.

– Что они думали при виде человека, неподвижно сидящего в умиаке ? Лодка в отличном состоянии, и человек, на вид, тоже. Поскольку он прекрасно сохранялся, хотя и был уже мёртвым.

Слушающие от удивления пооткрывали рты.

– Удивительно, не так ли? Человек в лодке из тюленьей кожи, закутанный в одежду, отороченную котиковым мехом. Человек-тюлень – так называли этих людей, умерших в ледяных объятиях зимнего моря, сбившихся с курса, в лодках, становившихся их гробами. Так происходило слияние двух миров: мира духов и мира материи.

Теперь Доктор Форсайт глядел прямо на Люси. Казалось, кроме них в зале никого нет.

– Что вы имеете в виду? – прошептала она.

– Селки . Вы знаете это слово?

Люси покачала головой. Она ждала ответа затаив дыхание.

– Это мифологические существа, способные менять обличье. В море они тюлени, а, выходя на сушу, превращаются в людей. Происхождение этой легенды связано с эскимосскими рыбаками в тюленьих лодках, которых волны прибивали к берегам.

– Легенды? – переспросила Люси.

– Да, легенды, – кивнул Доктор Форсайт, покачиваясь на пятках. – Или, возможно, это воплощение их душ.

Доктор смотрел на Люси, и казалось, их окутала абсолютная тишина. Остальные уже перешли к следующей витрине.

– О, Люси, Люси! У нас чудесные новости! Ты просто не поверишь! – фонтанировала Марджори, как только девушка вернулась домой.

Люси поразило, что первыми словами матери не были слова об обеде. Обычно она засыпала дочь вопросами, когда та возвращалась с приёма. Кого она видела? С кем она говорила? Ирония состояла в том, что хотя Люси всегда с трудом находила что сказать во время разговора, после она с лёгкостью придумывала все фразы, которые могла бы или должна была бы произнести.

– Что же случилось, мама?

– Миссис Симпсон! Она скоро приезжает! – воскликнула Марджори, глядя в зеркало в прихожей и поправляя волосы.

– Это вся новость? – поинтересовалась Люси, стараясь выглядеть не слишком разочарованной, хотя и не понимала, почему приезд швеи преподносится так, будто достоин освещения в печати.

Миссис Симпсон обычно приезжала дважды в год – привести их платья в порядок. К большому сожалению Марджори Сноу, они не могли позволить себе приглашать её чаще, как было заведено в более богатых семьях. Это казалось ей несправедливым, ведь статус жены духовника высокой Епископальной церкви требовал, чтобы семья постоянно выходила в свет не только по воскресеньям в церкви, но и на других многочисленных церковных мероприятиях: похоронах, свадьбах и встречах женской алтарной гильдии.

– Да, она уже была у нас, но нам потребуется новая одежда, а расходы как-нибудь покроем. – Она сделала паузу и глубоко вдохнула, будто объявление следующей новости требовало дополнительного запаса воздуха. – Дорогая Люси, твоего отца попросили стать на лето священником Епископальной церкви в Бар-Харборе, в штате Мэн. В небольшой Часовне-у-моря, как её называют. Разве это ни чудесно?

– На море, – пробормотала Люси. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь ещё раз вызвать в памяти арктическое море с его загадочным зеленоватым свечением. «Была ли сама вода зелёной, или это просто свет, или они оба?» – подумала она.

– Да, дорогая, Бар-Харбор находится на острове Маунт-Дезерт. После Ньюпорта нет лучшего летнего курорта. Туда едут все лучшие люди. Ньюпорт живёт на грани приличия. Сама понимаешь, все эти нувориши… – Ноздри Марджори затрепетали, как будто запахло чем-то немного прогорклым. – Но Бар-Харбор – совсем другое дело. Рокфеллеры и Асторы из Нью-Йорка. Хоули, Пибоди и Каботы из Бостона. Самые высокородные. Понимаешь, что это значит, Люси?