Вера Чиркова - Маг для бастарда

– Ганимед! Покажи господину офицеру гостиную. И немедленно собери багаж, мы уезжаем.

– Благодарю вас, – с той же неуловимой насмешливостью еле заметно склонил голову посланник и направился за послушно вынырнувшим из чулана Гаником, на которого слово «уезжаем» оказало просто волшебное действие.

Могу биться об заклад, если бы оно прозвучало в единственном числе, Ганика мы не увидели бы еще полчаса самое малое.

М-да… Могу, но не буду, недостойно это представителя славного рода магов, – едко думал я про себя, составляя в саквояж свои главные ценности: хрустальный шар, фиалы и колбы с ингредиентами и зельями, зарядную пирамиду и шкатулки с камнями и рунами. Лекала для начертания малой пентаграммы я сложил в особый футляр, жаровенку, котелок и подсвечник в мешок и бдительно оглядел так недолго прослужившее мне помещение. Проклятые духи! Чуть не забыл магическое зеркальце, подарок матушки. Пришлось запихнуть вместе с лекалами, благо оно простенькое, тоненькое и много места не заняло.

Ну вот, пожалуй, и все. Как странно, я прожил тут почти год и вроде не бездельничал, а вещей не прибавилось. Даже, пожалуй, меньше стало, если припомнить статуэтку, разбитую мною об очаг в гневе на Ганика. Нет, ни в коем случае не магическую, но она была мне дорога как память о первом гонораре. У гончара не было мелких монет, чтобы заплатить за излечение ожога, вот и дал мне статуэтку. С небольшим изъяном, из-за которого ее невозможно было продать.

Дорога во дворец заняла больше получаса, невзирая на то, что лошади в возок были запряжены отменные, да и народ перед королевским выездом расступался значительно проворнее, чем перед обычными повозками и санями. Знали, что королева крута характером и считать сломанные ноги нерасторопных горожан не станет.

Миновав предупредительно распахнутые ворота, лошади помчали стоящий на полозьях возок с утроенной скоростью. Лихо развернули его у крыльца и встали, предоставив нам с посланником выбираться из его теплого, обитого мехом нутра на идеально вычищенные от снега мраморные плиты. Едва взглянув на это чуть затуманенное морозными разводами великолепие, я сделал незаметный жест пальцами, словно присыпая песком рукопись.

И не заботясь более ни о чем, зашагал к массивной двери, возле которой, исключительно по вине морозной погоды, не стояли бравые гвардейцы. Зато они смотрели на нас в круглые застекленные и зарешеченные оконца, прорезанные в обеих половинках двери.

– Сиди тут, – надменно скомандовал офицер по особым поручениям моему служке, наивно попытавшемуся проследовать за мной, – твой господин сейчас вернется.

Меня неимоверно заинтриговала эта фраза, и, шагая по мраморным плитам полутемного холла в сторону гардероба, я пытался ее расшифровать согласно своему жизненному опыту. Возможно, у ее величества для меня очень важное и секретное задание и меня приказано провести к ней сразу по прибытии? Но почему для такого задания не пригласили более опытного мага? Нас в столице не так уж мало. Или меня ожидает кто-то из спутников? А может, королева даже решила расщедриться на портальный камень и меня ждет дежурный маглор?

– Господин Иридос! – От дверей приемной, где всех просителей встречал обычно дежурный писарь, ко мне спешил невысокий полноватый господин в зеленом камзоле с нашивками старшего писаря. – Прошу вас, не раздевайтесь. Я все вам объясню за пару минут.

– Но мне сказали, что ее величество… – это был удар по моему самолюбию, и жестокий удар.

– Ее величество принимает посла и освободится не скоро. А предсказатели погоды обещают на ближайшие дни снегопады, времени терять нельзя. Вот пакет с предписанием и документами, вот аванс, – он протянул мне приятно звякнувший, но не слишком объемистый мешочек, – вот амулеты и камни.

Довольно увесистая шкатулка перекочевала в мои руки.

– Кучер и его помощник в курсе, куда вас отвезти, все остальное узнаете из бумаг. И помните, ее величество в вас верит и надеется, что вы это доверие оправдаете, а также сохраните все подробности своей службы в тайне.

Мне ничего не оставалось, как раскланяться с самым высокомерным видом и направиться назад к выходу, справедливо огорчаясь чрезмерной экономностью ее величества. По моему разумению, кошелек, выданный в оплату за секретное поручение, мог бы быть и поувесистее.

Едва я успел плюхнуться на сиденье, как возница выкрикнул свое «эгей!» и лошади рванули с места. Видимо, и в самом деле меня ждет нечто важное, подумалось в этот миг, и именно этот довод перевесил желание наслать на невежу-кучера понос или почесуху. Совсем немного перевесил, но возчика это спасло. Я лишь прикрыл плотнее дверцу и устроился поудобнее, укутывая ноги меховым одеялом и с сожалением вспоминая оставшийся на печи покинутой мною башни чесночный суп. Взять его с собой во дворец показалось мне в тот момент неприличным, а теперь я искренне жалел, что мнимые приличия возобладали над практичностью. Ведь стоило задержаться на две минуты и перелить суп в кувшинчик, сейчас можно было бы понемногу отпивать густую, горячую жидкость.