Карина Демина: Невеста

Ни справедливости, ни даже мести.

– Мы слишком многим обязаны твоему роду, а вскоре, чувствую, долг увеличится. Я знаю, как ты ее ненавидишь. И если при этом утверждаешь, что Хозяйка Холмов и Туманов не виновата, то я тебе верю. Говори. И не бойся меня оскорбить.

Не его – всех остальных: Великие дома слишком привыкли к собственному величию, они в упор не замечали опасности. И, пожалуй, если бы не война, продержались бы еще лет сто, а то и двести, но сейчас, когда срок уже вышел, они желали найти виновного.

Виттар пригубил вино: в горле пересохло. Пересыхало всякий раз, когда он касался этой темы и собственной теории, проверяя ее раз за разом, выискивая все новые и новые факты, пытаясь истолковать их так, чтобы увидеть – ошибался.

Не выходило.

– Это началось задолго до войны… и до твоего появления на свет. И еще раньше. Я поднял родовые книги. Двадцать поколений тому назад руда забирала одного ребенка из ста. И высшие рождались во множестве даже в тех родах, кровь которых не отличалась особой чистотой. Но сила каждого была не так велика. И тогда твой предок, желая сохранить и усилить свойства высших, издал указ о сохранении породы.

Король смотрел на огонь, рассеянно проводя мизинцем по граням кубка.

– Высшие, сочетаясь браком с высшими, давали крепкое потомство. И живучее. От трех до пяти детей на одну семью.

А сейчас двое выживших – редкость.

– И в следующем поколении кровь проявила себя еще более ярко. Но теперь руда забирала одного ребенка из пятидесяти.

– Вдвое.

– Да.

– И потом становилось лишь хуже? – Он уже понял то, что желал сказать Виттар. Стальной Король умен, хотя многих обманывали сонный его облик и кажущаяся рассеянность.

– Детей рождалось все меньше… и руда забирала каждого четвертого. Но оставшиеся трое отличались исключительной силой и выносливостью.

– Их скрещивали между собой…

– Именно.

– И родственные связи стали слишком близки. – Король к вину так и не притронулся. Это не жест недоверия, скорее уж он забывал о том, что должен пить. И есть. Порой его приходилось кормить чуть ли не силой. Сейчас мысли короля были заняты проблемой куда более важной, нежели прошедшая война.

Он вновь обратился к фактам, с которых Виттар начал:

– Высокая Медь?

– Муж и жена – кузены. Их матери – родные сестры. А отцы – двоюродные братья.

– Олово?

Трое мертворожденных и четвертый, появившийся на свет живым, но взятый рудой.

– Троюродные брат и сестра. Серебро – то же самое. А брак, разрешения на который добиваются Титаниды, будет заключен между братом и сестрой.

– Но… она низшего рода?

– Незаконнорожденная дочь.

– И законнорожденный сын. – Король тяжело поднялся. – Неужели они сами не понимают, что творят?

Этот вопрос не требовал ответа. Понимают? Скорее спешат сохранить кровь. Сильную скрещивают с сильной, в надежде, что родятся дети, которые выживут.

– Спасибо. – Стальной Король стоял над камином, упираясь обеими руками в холодный мрамор облицовки. – Ты подтвердил мои догадки. Забавно в чем-то даже… Они разводят лошадей. Или собак. Грэм Серебряный соколами занимается…

– Они считают себя выше.

Законы жизни неприменимы к детям Камня и Железа.

– А сейчас, – Виттар допил вино, – они верят в проклятие Туманной Королевы. И в то, что лишь сильная кровь его переломит.

Слишком многих унесла война. И Титаниды – первые, кто посмел переступить запретную черту. Виттар слышал, что Белоглазая Асгрид ждет ребенка от того, кого называет мужем. И братом. А доктора обещают, что младенец родится здоровым. Если не ошибутся, то сколькие еще пожелают последовать примеру?

– Я отменю закон.

Стальной Король принял это решение не сейчас. Он позволил Виттару проверить то, что уже знал, но в чем все же надеялся ошибиться. Однако отмена закона – слишком мало. Высшие не захотят разбавлять кровь. Слишком привыкли к своей исключительности.

– Я… – Виттар знал, что предложить, – возьму себе жену не из Великих родов. Поищу среди тех, у кого большие пометы и щенки здоровыми растут. Ртуть… Или Свинец. Сурьма, если не ошибаюсь, всегда отличалась плодовитостью.

Должно получиться, если он прав.

– Что еще ты готов сделать для меня, друг? – Стальной Король повернулся, и впервые с начала войны в его глазах не было пустоты.

Он знает ответ: все.

Не ради короны, долга и сомнительной чести именоваться правой рукой монарха, но ради человека, которого Виттар считал родным.