Елизавета Дворецкая - Сокол Ясный

Зябко поежившись, Веснояра шагнула назад к избе: хоть и шел уже месяц капельник, а ночами еще подмораживало. Не меньше месяца минует, пока окончательно сойдет снег, полезет отовсюду трава, покроются свежей листвой березы… Настанут Ярилины игрища, последние в ее девичьей жизни…

Вдруг возле стены хлева мелькнула темная тень. Веснояра вздрогнула от неожиданности, шепотом охнула и подалась назад, но тень еще быстрее метнулась к ней, схватила за руку и дернула. Девушка хотела закричать, но крепкая рука зажала рот, и ее потащили в тень за углом избы, где возле поленницы снег был притоптан. Веснояра задергалась, пытаясь освободиться, хотя бы подать голос. В тени, куда не доставал свет луны и звезд, было совсем темно, и она не могла разглядеть, кто такой на нее набросился, только чувствовала запах зверя и холода. Рядом был кто-то чужой, какой-то лесной житель – да и зачем на нее стал бы нападать кто-то из своих? Веснояра задохнулась от ужаса, ослабели ноги, и если бы ее не прижимали к поленнице, то сползла бы прямо на снег.

– Тише ты! Не вопи! – шепнул ей прямо в ухо смутно знакомый голос. – Не узнала?

– Ты к-кто? – еле выговорила Веснояра, как только чужая ладонь исчезла с ее рта.

– Да я это, – с досадой, будто она непременно должна была узнать, отозвалась темная тень.

– Тра… Травень, ты, что ли? – с изумлением прошептала она, сама себе не веря.

Что за диво: именно о нем она думала вот только что, когда глядела на звезды, и вдруг он сам стоит перед ней, как с дерева слетев! Или игрец какой подслушал ее мысли и прикинулся!

– А то ж! Не забыла все-таки! – хмыкнула тень.

Во тьме Веснояра не различала своего собеседника, только смутно угадывала очертания рослой фигуры, но не сомневалась, с кем говорит. Они виделись не часто, но она ни с кем не могла бы его спутать – узнавала по запаху, но голосу, по тому ощущению, которое его близость всегда в ней вызывала – немного опасливую радость, возбуждение, беспокойство. Он сам был такой – горячий, взбудораженный и беспокойный.

– Уж не ты ли это… все выл в лесу? – слегка насмешливо, но немного и с уважением осведомилась Веснояра.

– Может, и я!

– Ты как сюда попал?

– Не ори только.

– Нет, ты отвечай! Тебя что, в гости звали? С какого перепугу? Что ты здесь бродишь, как волк возле хлева?

– А я и есть волк! – Травень усмехнулся в темноте.

– А здесь чего рышешь?

– Добычу ищу! Овечку хочу утянуть.

– Какую еще овечку?

– Да вот эту! – Травень обнял ее, и она, подняв руки и упираясь ему в грудь, ощутила под пальцами холодный мех накидки, надетой мехом наружу, а не внутрь, как люди носят.

Понятное дело: то люди, а этот парень сейчас считался волком. И мех накидки был волчьим: это означало, что ее обладатель победил волка один на один и принял в себя его дух.

– Давно ли?

– С Велесова месяца, – с неприкрытой гордостью отозвался новоявленный волк. – Теперь могу овечку в логово притащить.

Травень был из рода Могутичей, и в этот раз им полагались невесты из рода Домобожичей. Тамошние девушки наперебой заигрывали с Травенем, да и другие тоже: Домобожичи род молодой, девок-невест у них только четыре, на всех не хватит. Травеню было уже лет двадцать или около того – Веснояра не спрашивала, да он и сам, наверное, не знал, но свое место вожака занимал уже года три. Рослый, сильный, с широкими крепкими кулаками и темно-русыми кудрями, в беспорядке падавшими на лоб, он многим нравился, и многие девушки на Купалу охотно пошли бы с ним.

Но Травень хотел иметь все самое лучшее, поэтому на праздниках не отходил от Веснояры. А Веснояра была так хороша, что, как говорили старики, ее и за князя отдать не стыдно. Высокая, стройная, она имела правильные черты лица, золотисто-русые брови над яркими голубыми глазами, а светло-русые волосы красиво вились, притягивая и не отпуская взгляд. Созрела и вытянулась она рано, в тринадцать была готовой невестой, и уже четыре года ее выбирали Лелей на девичьих праздниках. Мало кто сомневался, что когда настанет срок и Леденичи приедут за невестами, ее возьмут самой первой. Веснояра отлично знала, до чего хороша, нрав имела бойкий, и, гордясь своей красотой, держалась довольно надменно.

Не было никакой надежды, что она останется лишней и к ней смогут посвататься женихи из других родов. А пока Леденичи не получили столько невест, сколько им нужно, другим родам засылать сватов было бы бесполезно и даже неприлично: как же лезть против ряда и обычая? Поэтому напрасно Травень обхаживал Веснояру на Ярилиных праздниках и зазывал в рощу искать папороть-цвет. Тем не менее, он нравился ей и она охотно выбирала его в разных игрищах, хоть и знала, что ни к чему это не приведет. Потому и огорчила ее отцовская новость: следующей весной уже не гулять ей в девичьих хороводах, и звать ее будут уже не Веснояра Путимовна, а Заломица Вышезарова, скорее всего.