Кира Стрельникова - Я – нечисть, или Как выжить среди своих

– Да, – Димка оскалился в усмешке.

Все понимали, официально давать делу ход никто не будет – справятся своими силами.

– На наши деловые отношения это никак не повлияет. Но вы понимаете, дальнейшее пребывание вашей дочери на должности старшего экономиста в вашей компании поставит под вопрос наше сотрудничество. – Николай не сводил внимательного взгляда с Алексея.

Тот кивнул, в глазах гостя мелькнул мрачный огонек.

– Я… – Он запнулся, прочистил горло и уже твердым голосом продолжил: – Я больше не желаю иметь с ней ничего общего, пусть живет как знает. Не думал, что Лариса способна на подобные… неумные поступки, – холодно закончил Алексей.

– Куда вы ей приехать сказали? – уточнил Димка, глядя в окно вниз, на парковку.

– Ох да, – спохватился инкуб. – Здесь рядом кафе есть, я сказал ей туда подойти. Чтобы она раньше времени не сообразила ничего и удрать не успела.

Буквально через несколько минут кабинет опустел. Чтобы Лариса наверняка никуда не делась, решили: с ней будет сидеть только Алексей, а Димка, Макс и Николай подождут в соседнем зале. Говорить с зарвавшейся суккубой собирался Жарков-младший один. И Лариса наконец появилась, не скрывая недовольства, с поджатыми губами и нахмуренными бровями.

– Пап, давай быстрее, я тороплюсь… – Она остановилась у столика, но отец ее прервал.

– Сядь, – бросил он резко.

Лара немного растерялась, моргнула, потом фыркнула, пожала плечами и опустилась на диванчик, положив ногу на ногу.

– Что за тон? – обронила она. – На работе проблемы?

И тут на плечо Ларисы легла чья-то ладонь, ненормально горячая – она даже через ткань пиджака чувствовала, – и сильно сжала его.

– Нет, это у тебя проблемы, – вкрадчиво сказал тихий, знакомый голос с рокочущими нотками.

Отец же, одарив презрительным взглядом, бросил одно слово:

– Дура.

Лариса вздрогнула, во рту вдруг сделалось сухо. Тот, кто стоял за спиной и двигался совершенно бесшумно – она не заметила, как собеседник подошел, – сделал несколько шагов, и она смогла рассмотреть Жаркова. Очень злого Жаркова, глаза которого в полумраке кафе были похожи на озера расплавленной лавы.

– Я думал, ты умная, а оказывается, просто озабоченная стерва, – добил отец и поднялся. – Разбирайся сама теперь.

Не прощаясь, он ушел, а Лариса в оцепенении смотрела, как демон занимает его место. Черты лица стали резкими, в глазах – вертикальные щелочки зрачков, а сквозь огненные пряди Лара увидела… к своему тихому ужасу… кончики заостренных ушей. Частичная трансформация? Да, Жарков действительно злой. Очень. Как узнал?! Самым умным с ее стороны было бы сейчас вскочить и бежать без оглядки, да вот беда, она не могла пошевелиться, тело одеревенело. И взгляд отвести от его завораживающих, пугающих до дрожи глаз тоже не могла. Димка положил ногу на ногу, переплел пальцы и негромко произнес:

– У тебя два варианта. Первый, ты сообщаешь, где сейчас Таня, и уходишь на своих двоих, а завтра днем чтобы духу твоего в городе не было. Второй, если решишь упрямиться, я прямо здесь располосую тебя так, что до конца жизни мужиков сможешь привлечь только своей силой. И никакая иллюзия не поможет, потому что ты ею тоже не сможешь воспользоваться. – Все это он говорил ровным, страшным в своей бесстрастности голосом.

Он не врал и не пугал. Он просто ставил в известность. Лариса попыталась сглотнуть, не получилось, и она закашлялась.

– У тебя минута на размышления, время пошло, – не меняя интонации, добавил Жарков и поднял руку с часами.

На ней резко выделялись отросшие… когти темно-багрового цвета, будто в запекшейся крови. У Ларисы не осталось в голове никаких мыслей, кроме одной: дать ему, что он хочет, и поскорее вернуться в свою теплую, уютную квартирку.

– Я скажу, скажу, – торопливо ответила она, стараясь не слишком громко стучать зубами.

Так страшно Ларисе еще никогда не было. Суккуба, заикаясь, продиктовала адрес внешне невозмутимому Жаркову, он выслушал, кивнул.

– Завтра утром на почту мне номер и время рейса, – произнес он и поднялся. – Не улетишь, к вечеру за тобой придут, будет суд и тюрьма. – Димка раздвинул губы в ухмылке. – Там таких, как ты, Ларочка, любят, очень. Во все места и во всех позах, и не по одному разу. Только без красивых ухаживаний, брюликов и ресторанов. – В его взгляде полыхнул огонь. – И если узнаю, что в ближайшую сотню лет ты посмела сунуть сюда нос, живой не уедешь, – добавил он, развернулся и направился к выходу.