Карина Демина - Механическое сердце. Черный принц

…а ведь до зимы еще почти месяц.

– Прошу вас. – Хальгрим подал высокий стакан, обернутый мягкой тканью. – Насколько я знаю, шоколад обладает удивительным свойством поднимать женщинам настроение.

– Зачем вы…

– Чувствую свою вину.

– Передо мной?

– Перед вами, перед вашим мужем, который, сколь мне известно, вовсе не глуп. Однажды он уже обжегся, и этого, полагаю, хватило…

…о да, хватило, ровно настолько, чтобы держаться подальше от Кэри, хотя она-то ничего ему не сделала! Брокк же упорно не позволял ей приблизиться, но стоило появиться Лэрдис, и…

Кэри раздраженно глотнула шоколад и закашлялась, до того горячим был напиток.

– Осторожней. – Хальгрим подал платок. – Не спешите. А Лэрдис… не всегда была такой.

– Зачем она… – Кажется, сегодня день недоговоренностей, но Кэри очень сложно подобрать правильные слова.

– Мстит.

– Кому?

– В основном мне. Но и всему миру заодно тоже.

– Но почему?

– Потому что я ее не люблю и не ревную. Это сложно объяснить, милая девочка, но я попробую. – Хальгрим повел Кэри к тенту, под которым располагались плетеные кресла. – Боюсь, теперь Лэрдис не вызывает у меня ничего, кроме досады…

Издалека доносились рваные звуки марша. Оркестр старательно играл, мешая лавочникам, старавшимся перекричать его.

Праздник.

Почти ярмарка. С неизменным кукольным театром, за грязными занавесями которого скрывается нетрезвый кукольник. Куклы, надетые на руки его, кланяются, корчатся, доигрывая нехитрую пьесу. И тощий паренек в чужом, непомерно огромном пиджаке обходит редких зрителей с протянутой рукой.

В шляпу падают монеты, и паренек кланяется.

Лоточница придирчиво разглядывает оставшийся товар… и в стеклянную банку кладет новую порцию леденцов на палочке. Она ступает неторопливо, и лоток покачивается. Позвякивают в банке засахаренные орехи и перекатываются обернутые в золотую фольгу каштаны.

Ряженая гадалка порывается предсказывать судьбу… акробат в драном трико выплясывает на канате, и зазывала предлагает сбить танцора набитыми песком мячами. Желающих находится много.

Шумно.

Весело. И это веселье делает обиду горше. И Кэри запивает ее шоколадом, который уже остыл.

Кэри сложно представить подобное. Лэрдис была… красива. Элегантна. И вызывающа.

– Ее поведение наносит вред прежде всего ей самой, но разве она признается? Нельзя сказать, что наш брак был ошибкой. Роду требовался наследник, а Лэрдис представлялась весьма подходящей кандидатурой. Молода. Сильной крови. И характером, как показалось, обладала легким. И в любом ином случае у нас могло бы получиться, но, боюсь, к тому времени… мое сердце, если можно так выразиться, было занято. К сожалению, вряд ли мой род и Король одобрили бы брак с человеком. – Хальгрим остановился и провел ладонью по щеке. – И Мия понимала, что у меня есть обязательства. Ей было больно, но она смирилась. А вот Лэрдис не захотела.

Тент кое-как защищал от ветра, и Кэри присела.

– Я попытался объяснить, что не собираюсь ее в чем-то ограничивать, что после рождения наследника она будет совершенно свободна в выборе.

Это признание должно было бы шокировать, но Кэри не испытывала шок.

Отвратительно? Скорее печально. И Хальгрим задумчиво поглаживает щеку, пальцы касаются родинок, словно пересчитывают их.

– Она же потребовала бросить Мию.

– Вы не согласились?

– У нас четверо детей… младшенькой недавно исполнилось три. – Ему шла такая улыбка, искренняя, радостная. – Да, Мия не так красива, но… одной красоты недостаточно. Лэрдис никогда не могла этого понять. Знаете, было время, когда я ей сочувствовал. И считал себя виноватым. Она родила мне сына и… да, я люблю всех своих детей, но именно он станет наследником. Поэтому я не позволил ей оставить ребенка при себе. Хельги должен учиться, в том числе учиться думать сам и принимать решения. И я понимаю, что поступил правильно, что если бы оставил при ней…

– Она бы отравила его ненавистью.

Кэри закусила губу, кляня себя за то, что не сумела промолчать. И все-таки… будь отец хоть немного сильнее, сумей он переубедить леди Эдганг и отправить Сверра в школу… или просто отослать куда-нибудь, неважно куда, главное, чтобы подальше, может, и Сверр не сошел бы с ума от чужой ненависти?

– Именно. – Хальгрим смотрел на нее задумчиво. – Я знаю, что произошло с вашим братом. И мне жаль, но эта жалость постороннего человека. Хельги нормален, как и прочие мои дети. Они знакомы друг с другом, и после моей смерти Хельги позаботится о со-родичах. Лэрдис это злит… Проклятье, я ей говорил, что не запрещаю видеться с сыном. Я бы принял и других детей, пусть и рожденных не от меня, если бы ей стало легче.