Светлана Ушкова - Две короны. Турнир

– А с чем поздравления? И какой мастер-класс?

Элира удивленно заморгала.

– Как, разве ты не знаешь? – И, перейдя на извиняющийся шепот, проговорила, обращаясь к некромантке: – Я не знала, что и от нее надо скрывать, прости.

– Что скрывать? – с нажимом и уже теряя миролюбие, уточнила Лана.

– Тише, тише, – тут же шикнула Элира, а Наташа быстро выдохнула:

– Я тебе как раз хотела рассказать. Сама не знала, что так получится, но… В общем, вчера я вышла замуж… за Анхайлига.

Рядом раздался изумленный кашель Алеорна. Лана же от удивления приоткрыла рот и во все глаза недоверчиво уставилась на подругу.

– Ты? Замуж? Вот прямо…. прямо вчера?!

Окончательно смутившаяся некромантка молча кивнула.

– Да-а, – с мечтательной улыбкой протянула Элира. – У Наташи было потрясающее платье, а главное, я его так удачно затянула!

Лана перевела взгляд на сокурсницу. Но та лишь подмигнула ошарашенной полуэльфийке и, еще раз поздравив Наташу, удалилась в столовую.

Какое-то время Лана молчала и пыталась разобраться в собственных двойственных чувствах. За подругу она была безумно рада, но то, что о таком событии первой узнала Элира, неприятно зудело в душе.

– Эм-м, поздравляю, – выдавливая улыбку, все же проговорила Лана. – Неожиданно, конечно, но я за тебя очень рада. Теперь, наверное, точно переезжаешь?

– Да, теперь – да, – подтвердила Наташа и слабо улыбнулась.

– Вот это жаль… Хотя если еще Инару за Арона выдать и вытребовать им комнату как супружеской паре, то остаток года проведу просто в шикарных условиях, – пробормотала полуэльфийка, силясь затолкать червячка обиды как можно дальше.

Девушки пообедали быстро. Наташа в принципе ела мало, а Лане кусок в горло не лез. Даже на следующей паре полуэльфийка не могла избавиться от мысли, что осталась в дураках. Нет, умом Лана прекрасно понимала, что церемония была тайной, а Элира – просто подруга Грабовского, и поэтому ей повезло оказаться в узком кругу приглашенных. Но легче от этого не становилось. Особенно когда Лана ловила на себе торжествующие взгляды рыжей сокурсницы.

Неожиданно сломавшийся в руке карандаш заставил полуэльфийку вздрогнуть. «Да-а, что-то близко к сердцу я все воспринимаю, – укорила она себя. – Пусть Элира думает, что хочет, но Наташа все равно моя подруга, и я за нее счастлива. А торт мы и на выходных съедим, отметим это событие».

Отметить тогда действительно удалось. А еще Лана, сама пригласившая Элиру, чуть не довела подругу до икоты. Точнее, именно икоты кудрявая полуэльфийка и добивалась, вот только что-то напутала в зелье, и в итоге сокурсница покрылась неприглядными пупырями. С одной стороны, такая пакость была даже и лучше, если бы не одно «но»: в это же время на Лану напал страшный зуд. Непреодолимое желание почесаться было настолько сильным, что девушка поняла – час-другой, и она раздерет кожу до крови.

После небольшого разбирательства, взаимных обвинений ведьмачек и злобного рыка выведенной из себя Наташи, девушки отправились в ближайшую лабораторию варить антидоты. Благо у Элиры, с легкой руки Грабовского, был туда допуск в любое время.

Собственно, в этой лаборатории, уже глубокой ночью, ведьмачки и заключили перемирие. А Элира вдобавок еще и пообещала заняться образованием Ланы в плане практики. Причем свое решение она мотивировала очень веско: «Иначе, не ровен час, ты меня случайно в могилу сведешь».

Так и жила Лана следующие два года, проводя вечера то в библиотеке, то под присмотром Элиры в лаборатории. Зато теперь, к концу третьего курса, множество зелий она могла хоть с закрытыми глазами составить. И, кстати, именно поэтому Алеорн их совместному времяпрепровождению, пусть и не всегда благовидному, не мешал. Ведь любые тренировки и знания, в конечном итоге, шли на пользу учебе.

А пакостили ведьмачки нередко. И хотя скрыть следы очередного «преступления» удавалось не всегда, и пару раз удавалось вывести из себя даже Анхайлига, работать вместе не прекращали. Наоборот, за прошедшее время Элира и Лана настолько сдружились, что теперь друг за друга стояли горой. И вот сегодня в очередной раз собирались отомстить ненавистным светлым. Точнее, конкретным девушкам с факультета благ и исцелений.

На этот раз источник проблем заключался в банальном соперничестве за право считаться самой красивой. Конечно, внешне все выглядело куда пристойней: светлые боролись за нравственность. Мол, бесстыдство это – адепткам с магистрами жить.