Наталья Жильцова - Две короны

Осенний лес еще прятался в сумерках, и над макушками деревьев едва-едва занимался рассвет. Одинокий путник в длинном потертом плаще шел по дороге, все больше удаляясь от города. В какой-то момент мужчина остановился, огляделся и резко свернул в густой кустарник.

Он продолжил свой путь среди деревьев, но осматривался куда чаще, словно выискивая какие-то ориентиры или определенное место. Выйдя на небольшую поляну, мужчина замедлил шаг и стал внимательно рассматривать землю.

Внезапно мир взорвался болью. От удара по голове в глазах мужчины заплясали искры. Как он не заметил опасность? Слишком увлекся выполнением задания… слишком. Рука путника метнулась к рукояти меча, но запоздалую попытку защититься прервал кинжал, вогнанный по самую рукоять в его спину.

— Интересно, что он тут потерял? — вслух поразмышлял косматый мужик, вынимая лезвие из уже бездыханного тела. — Ведь, считай, от самого города дергался.

— Жизнь, — заржал другой, поигрывая дубиной.

— Кан, Выр хватит языками чесать, — оборвал веселье третий. — Забирайте шмотки, и пошли. Рассвет уже, того и гляди, патруль гарнизона проснется, а от них амулетами отведения глаз не закроешься. До убежища доберемся, там и посмотрим, чего ценного нам в наследство оставили.

Косматый кивнул и сноровисто ощупал труп, найдя в кармане плаща увесистый кошель. После чего снял перекинутую через плечо покойника дорожную сумку и выпрямился. Больше взять было нечего. Кинув кошель старшему, разбойник поудобнее приладил сумку рядом со своей, и троица спешно скрылась среди деревьев.

Наташа сидела в глубоком кожаном кресле и лениво перелистывала толстую книгу-летопись. Густой, пропитанный приторным запахом трав сумрак окружал худенькую красноволосую девушку со всех сторон, подступая почти вплотную к небольшому светлому пятну ночника. Даже буквы на пожелтевших страницах можно было разглядеть, лишь прищурясь, однако Наташу это мало заботило — книгу она прочитала столько раз, что помнила практически наизусть.

Помнила кропотливо описанный мир Вельского королевства, героев, исторические события, магию, сражения… Да, пожалуй, девушка могла запросто рассказать обо всем даже с закрытыми глазами. Она и рассказывала, бывало, если кто-нибудь интересовался. Правда, происходило это нечасто, да и спрашивали не слишком интересные мелочи. Скучно. Обыденно, но привычно, ибо так было всю жизнь.

И разве могло быть по-другому?

В ней нуждаются, ее познаниями восхищаются. Ее место здесь, возле книги.

Взгляд Наташи рассеянно перебегал по строчкам и изображениям, пока наконец не остановился на портрете темноволосого мужчины с жесткими чертами лица и цепкими карими глазами. На губах девушки дрогнула легкая улыбка. Портрет ей нравился. Последнее время она все чаще останавливалась на этой странице и подолгу рассматривала. Странные ощущения охватывали Наташу в эти мгновения, даже сердце начинало биться быстрее, а сонное сознание слегка оживлялось.

Судя по описанию, мужчина был сильным темным магом, и это только придавало ему привлекательности, ибо Наташа особенно любила читать о магии.

Не удержавшись, девушка робко провела кончиками пальцев по портрету и тотчас смущенно отдернула руку, стремясь быстрее перелистнуть страницу, в результате чего порезала о край бумаги палец.

Резкая боль заставила девушку растерянно ойкнуть и с удивлением посмотреть на взбухающую капельками крови ранку. За всю свою жизнь она ни разу не испытывала таких неприятных ощущений. От этого даже туман в голове немного прояснился.

Боль доставляла дискомфорт, ее необходимо было как-то унять. Но как? Наташа инстинктивно слизнула солоноватую кровь и огляделась, однако темная комната пустовала. Кроме кресла и подставки с книгой, здесь ничего не было. Хм… Пробужденное болью сознание, кажется, впервые в жизни озадачилось этим фактом. С трудом припомнив, что какие-то люди все же сюда приходили, приносили ей еду и туалетные принадлежности, Наташа медленно поднялась с кресла. Обернувшись, она увидела, что на противоположной стене слегка светится контур двери.

Пара шагов — и девушка, потянув за ручку, распахнула дверь настежь. И охнула от резанувшего глаза яркого света.