Джин-Энн Депре - Третья женщина

— Джейн. Леди Джейн Грей. Династия Тюдоров. Фактически это единственная королева по имени Джейн во всей истории Британии.

— Превосходно! Хороший ответ, мисс Рейли.

— Благодарю. Не будете ли вы любезны подать мне чайник? Изумительный вкус. В такую погоду чай согревает лучше камина.

— Вот ваш чай, а я налью себе бренди. Отличный «Наполеон». Другие сорта не идут ни в какое сравнение. Для бренди «Наполеон» такая же величина, как наш красавец «Титаник» для мирового флота. Настоящий Гулливер среди лилипутов, и будьте уверены, он покажет себя, когда отправится в свой первый круиз из саутгемптонских доков.

— Об этом плавании пишут все газеты, повсюду рекламные плакаты. Должно быть, это действительно замечательное судно.

— Не сомневайтесь. Британия по праву носит титул владычицы морей. Это признают даже ваши соотечественники, мисс Рейли. Прошу вас, не обижайтесь на мои слова. Должен сказать, что вы не перестаете удивлять меня.

— Я забыла упомянуть одно важное обстоятельство, мистер Морхауз.

— В самом деле? Очередной сюрприз?

— Думаю, да. Речь идет о моей фамилии. Это не простое совпадение. Я действительно принадлежу к роду Рейли. Мои предки по прямой линии восходят к сэру Уолтеру Рейли. Отец всегда гордился этим.

— Невероятно, вы снова удивляете меня!

— Мне казалось, что вам следует это знать.

— Вы хорошо сделали, что рассказали. Теперь я в состоянии сопоставить ваш выдающийся интерес к британской истории и чисто американское происхождение. Однако, очень жаль…

— Жаль?

— Да, сэр Рейли так и не добился короны. Судьба несостоявшихся королей мало кого интересует. Отныне вся его слава осталась в складках плаща, брошенного им к ногам Елизаветы.

— О!

— Надеюсь, я не задел ваших чувств?

— Нет-нет. Если бы я могла узнать причину болезни миссис Морхауз…

За стеной послышался шум. Зашуршали крахмальные оборки юбок. Кто-то тяжело ходил по рыцарской зале. Лицо Джеффри Морхауза посерьезнело. Сняв с шеи белоснежную салфетку, он встал из-за стола.

— Диккенс уже вернулась. Я выйду предупредить ее о вашем присутствии, пока она не ушла на кухню.

Он торопливо покинул комнату, оставив Джудит в одиночестве. Уютная обстановка гостиной, где был накрыт ужин, разительно контрастировала с гигантскими размерами студии. Хотелось закрыть глаза, отдохнуть.

Разговор принес новую пищу для ума, однако при этом ни на дюйм не приоткрыл завесы над чувствами, двигавшими хозяином Челси-Саут. Несмотря на воспитание и манеры, его поведение продолжало оставаться загадкой. Казалось, под блестящим вицмундиром скрываются два разных человека. Стоило одному из них произнести имя жены — с любовью и нежностью, как немедленно лицо второго превращалось в застывшую маску. Холодный взгляд обретал зловещее выражение, делая непривлекательными мужественные черты эсквайра. И все же этот час можно было назвать одним из счастливейших в жизни Джудит. Еще никогда общение с мужчиной не доставляло ей такого удовольствия. Джеффри Морхауз был сама обходительность.

В глубине комнаты, возле небольшой ниши с фарфоровыми напольными часами, стояла кухонная тележка со снедью. Ее содержимого более чем хватало для скромного ужина. Помимо так понравившегося Джудит ростбифа и сэндвичей с розовыми ломтиками ветчины, поверхность тележки загромождали блюда с зеленью, фруктами, бесчисленные вазочки с желе и джемами. Нижнее отделение занимал поднос с яблочным пирогом, восхищавшим своим видом и размерами. Кулинарные таланты Диккенс превосходили все ожидания. Пьянящий аромат чая, заваренного по старой традиции в фарфоровой посуде, витал над всем этим великолепием. После плотного ужина в гостинице миссис Слокам Джудит с удивлением обнаружила, что может съесть что-то еще, когда Джеффри Морхауз любезно предложил ей кресло. Даже поддерживая беседу, она не переставала пробовать одно за другим новые блюда. Возможно, непомерный аппетит объяснялся непривычностью обстановки, однако, как результат, Джудит со стыдом чувствовала, что переела.

Джеффри Морхауз очаровывал манерами. Сопротивляться его обаянию не было ни сил, ни желания. И все же что-то едва определимое смущало Джудит. Разделенные поверхностью стола, они беседовали о всевозможных вещах, удобно устроившись в глубоких, с высокими спинками, креслах из красного дерева. В первый раз за вечер Джудит получила возможность внимательно рассмотреть загадочного владельца особняка в Челси. Удлиненный овал лица, прямые брови; карие глаза, казавшиеся черными в неверном свете свечей. Их загадочное мерцание странно противоречило произносимым словам. Глаза тихо торжествовали, когда Джеффри Морхауз приносил извинения за временные неудобства с электричеством. Эту неестественную двойственность подчеркивало зрелище его рук. Изящные, словно выточенные из белого мрамора, они могли бы сделать честь любому анатомическому музею. Каждый мускул, сухожилие отчетливо проступали под кожей, рождая мысль о нечеловеческом совершенстве. Сильный, мужественный голос продолжал звучать в ушах Джудит, возвращая вновь к событиям вечера.