Джин-Энн Депре: Третья женщина

Звук раздавался над ее головой. Из-за массивных перекрытий, поддерживавших потолок залы. Второй этаж. Том-том-том. Постукивание сместилось к углу, помедлило, и память Джудит услужливо подсказала разгадку. Конечно же!

«…деревянная трость — ее единственное средство передвижения…»

Сердце Джудит устремилось к невидимой обитательнице верхнего этажа. Бедняжка. Судя по болезненно медленному перемещению звуков, ходьба для нее представляет настоящее мучение. Помимо воли Джудит попыталась представить себе, как может выглядеть жена Джеффри Морхауза. По надменности его характера естественно предположить, что он остановит выбор на женщине красивой, безукоризненного происхождения, как и он сам. Хотя трудно предполагать наверняка. В памяти неожиданно всплыл Тод Фербанкс, симпатичный моложавый мужчина, с которым она познакомилась два сезона назад, на репетиции «Спасенного грешника» в Нью-Йорке. Тод выглядел великолепно, словно ковбой с сигаретной рекламы, и Джудит была до глубины души поражена, встретив однажды за кулисами его жену и обнаружив, что миссис Фербанкс представляет собой маленькое, круглолицее существо, совершенно лишенное женской привлекательности.

Том-том-том.

Постукивание неожиданно прекратилось. Джудит напряженно вслушивалась, но ничего не происходило. Вероятно, миссис Морхауз проделала свой путь к креслу или постели и наконец села.

Выбросив из головы мысли о несчастной женщине, Джудит вернулась к страницам «Ричарда Львиное Сердце», но тут же встрепенулась, охваченная новой тревогой. Принять предложение переночевать в доме в то время, как все ее вещи остались в гостинице «Слокам-хауз»! Два кожаных саквояжа и вся одежда. Без смены белья, туалетных принадлежностей остаться попросту невозможно, и это теперь, когда благодаря розовым кустам, посаженным перед входом, ее юбка превратилась в лохмотья!

Кажется, он говорил, что экономка возвращается в десять. Диккенс. Так он ее назвал? Странное имя [12] Dickens — чёрт, дьявол (англ.). для домоправительницы Может быть она еще и хромает?

С внезапной решимостью Джудит захлопнула книгу и, поставив ее на полку, направилась к двери. Нет, так нельзя — она должна сообщить, что уходит. Завтра будет достаточно времени, чтобы уладить все формальности. Интересно, что он думает о ней? Ведь она ничего не сказала о своем прошлом. Пожалуй, правильно, что она ни словом не упомянула о «Геннези’с Опера». Джудит виновато понурила голову. Ей было прекрасно известно, как в некоторых кругах общества относятся к актрисам, было бы неосмотрительно с первых же шагов рисковать доверием — пусть даже настоящего английского джентльмена. Мистер Морхауз может оказаться британцем старой закалки: прошло чуть более десяти лет, как завершилась эпоха королевы Виктории, и хотя теперь трон занимал монарх либеральных взглядов, Джордж Пятый, время, как и сами люди, мало переменилось.

Возможно, где-то в глубинах мозга дремлет загадочная сила, позволяющая читать на расстоянии мысли, и стоит людям о чем-то подумать вместе, как образ обретает плоть и кровь. Как бы то ни было, Джудит совершенно растерялась при виде открывающейся двери и входящего Джеффри Морхауза. Подобно сомнамбуле вытянув перед собой руки, он с улыбкой протягивал ей ворох платья, в котором ее взгляд безошибочно угадал чисто дамские принадлежности.

— Прошу извинить меня, — произнес он своим обычным тоном. — Я подумал, что вам потребуется кое-что из одежды, чтобы остаться на ночь. К счастью, у вас с Оливией почти одинаковые размеры. Вы можете пользоваться этими принадлежностями, пока мы не перевезем ваши вещи.

— Оливия… — прекрасное имя утратило часть своей красоты, когда она повторила его.

— Да. Моя жена.

— Спасибо… я очень признательна…

— Ни слова больше. Утром Диккенс отправится за вашими вещами. Вам нет необходимости выезжать, так как с завтрашнего дня начинается ваша работа. Вы готовы?

— Это очень любезно с вашей стороны…

— Отлично. Как вы относитесь к легкому ужину? Благодаря вам у меня появился свободный вечер. Место занято, никаких бесед с претендентами.

Он снова улыбнулся, придержал дверь, подавая ей руку. Как в тумане, прижимая к груди ворох превосходной одежды, Джудит Рейли позволила проводить себя из гигантской рыцарской залы. За спиной радушно потрескивал камин — теплый родник во мраке ночи. Темный силуэт Джеффри Морхауза задержался в дверях, и Джудит снова различила слабое постукивание трости, начинавшей новый мучительный переход в комнате наверху.