Хлоя Нейл: Завеса

А некоторые остались, потому что у них вообще не было выбора. Сдерживающие контролировали массовые бегства. И когда все, кто хотел выбраться, выбрались, они начали контролировать доступ в Зону на границах, надеясь сдерживать Пара и битвы.

Нет, оставаться в Зоне было не легко. Но для большинства из нас, особенно для меня, это был единственный вариант. Уж лучше я буду выживать в Новом Орлеане, чем буду богатой где-либо еще.

Мы старались сделать как лучше. Мы решили проблемы с отравленной землей в Квартале, сажая растения в контейнеры с «чистой» почвой. На заднем дворе магазина у меня было лимонное дерево и томаты, а еще в маленьком саду на крыше, который мы делили с некоторыми жителями Квартала, росли фрукты. Мы заняли террасу заброшенного отеля Флориссант, на которой когда-то был чудесный бассейн и небольшой домик, и превратили его в общий сад. Сдерживающие, чтобы обеспечивать припасами своих агентов, сделали то же самое в отеле Мариот.

Война учит людей креативности для выживания.

Плюс, есть преимущества от владения одного из немногих магазинчиков, оставшихся в Квартале. Я могла доставать вещи у военного конвоя, который пересекал Зону, потому что многие из моих покупателей были из Сдерживающих. А еще помогало то, что Гуннар работал на командование Острова Дьявола. Конечно, были в этом и минусы. Гуннар не знал о моей магии, а я не собиралась ему рассказывать. Это кончилось бы плохо для нас обоих.

Гуннар проследовал за мной в маленькую комнату главным прилавком, огороженную занавесками. Это была «кухня» с маленьким синим холодильником, который (Слава Богу) все еще был в хорошем состоянии, газовой плитой, большой раковиной и несколькими простыми шкафчиками.

Я вздохнула с облегчением, почувствовав холодный воздух из холодильника. Гуннар встал за мной, и мы немного постояли, наслаждаясь прохладой.

— Так, давай не будем выпускать холод, пока он еще есть, — электроэнергия была еще одной редкостью в Новом Орлеане. Магия и электричество не смешивались, поэтому электросистема была нестабильна. Мы постоянно сражались за свет и сухой город.

Учитывая это, следовало допить чай, пока он все еще был холодным. Я схватила хрустальный кувшин и разлила остатки чая в два пластиковых стаканчика.

Кувшин мне достался с магазином, стаканы добыла я.

Гуннар отхлебнул чай и закрыл глаза от удовольствия.

— Этим ты можешь завоевать сердце мужчины.

Я выпила и кивнула.

— Это хорошо, но что-то пока не очень-то получается, — мои последние отношения не были удачными. Рейнир Болье был высоким, темнокожим и очень красивым. К сожалению, когда он сказал мне, что я «единственная», он забыл упомянуть мне, что «на данный момент».

После этой маленькой ошибки, я переживала затишье. Зона не была привлекательным местом для подходящих молодых людей.

Гуннар широко улыбнулся.

— Это Ночь Войны. Все может измениться.

Это была самая лучшая часть — возможно все.

— Я скрестила пальцы. Готова отправиться на поиски.

— Обожаю сводить тебя с кем-нибудь.

— Могу и сама свестись. Ты так, на подхвате. Народу много?

— Толпу подстегивает жара, и она увеличивается. Будет та еще ночка.

— Ночь войны всегда такая, — сказала я, но понимала, о чем он говорит. Люди в Новом Орлеане никогда не были робкими, и Ночь войны не будет исключением.

Он посмотрел на часы на стене.

— Вначале встретимся с Таджи. Через сколько закроешься?

Таджи Дюпре была последним членом нашего дружеского трио.

— Работаю до шести, значит, через пятнадцать минут.

— Будь бунтаркой, — сказал он. — Закройся раньше.

Деньги в эти дни доставались нелегко, и я не собиралась прикрывать бизнес на пятнадцать минут раньше. Хотя с другой стороны, вряд ли сегодня будет хорошая торговля. Люди будут думать о джазе и выпивке, а не о сухих фруктах и клейкой ленте.

Снаружи загремел джаз, и мы, ведомые музыкой, вышли к главному входу.

Пол дюжины мужчин в ярких костюмах и замысловатых головных уборах с перьями и вышивкой из бусин заполнили улицу. Они были из Авангарда, жители Нового Орлеана. Служившие в войну, организовавшие первый парад Ночи войны шесть лет назад. Некоторые из участников в одежде из перьев были известны под именем Индейцы Марди Гра, и они привнесли в эти празднества некоторые из своих традиций.

Один из участников остановился и постучал в окно темным кулаком. Я улыбнулась Тони Мерсье, у которого между зубов был зажат серебряный свисток, темная повязка прикрывала его глаз, потерянный во Второй Битве. Тони сражался с Девятыми из Девятого района. А теперь он был главным в Авангарде.