Елена Малиновская - Тридцать три несчастья (СИ)

Последняя фраза прозвучала как-то странно, и я опять поежилась. Чувствовалась в ней затаенная угроза. Пожалуй, мой первый порыв трусливо сбежать был не настолько уж и глуп. Как-то не радует меня перспектива вести такие опасные беседы. Особенно один на один, когда никто не придет ко мне на помощь.

«И никто не узнает, где могилка моя», — вдруг на редкость заунывно и противно прозвучал в голове отрывок некогда услышанной песни.

Тьфу! Я мысленно сплюнула и раздраженно покачала головой. Стоит признать очевидный, хоть и весьма печальный для меня факт: общение с Норбергом крайне неблагоприятно отражается на моем психическом здоровье. Ну вот что такого особенного он сказал? Да ничего, в принципе. Даже угрожать не угрожал. А я уже навоображала себе всяческих ужасов.

— Неужели вы приехали в Хельон лишь для того, чтобы в очередной раз напомнить мне об этом? — с нервным смешком осведомилась я.

— Не только, — загадочно отозвался Норберг. Помолчал немного, видимо, любуясь моим озадаченно вытянувшимся лицом, после чего добавил: — Виера Алекса, вы, наверное, помните, что я чрезвычайно прагматичный и рациональный человек. Поверьте, я действительно сильно переживал из-за вашего настолько поспешного отъезда. Говоря откровенно, я планировал еще раз побеседовать с вами и обсудить все условия нашего предполагаемого сотрудничества. Полагаю, если бы наш разговор произошел без лишних свидетелей, то вы были бы более благосклонны ко мне.

— Ага, не дождетесь! — хмуро буркнула я себе под нос, вспомнив ту двусмысленную сцену во время королевского маскарада.

Демоны, да меня до сих пор кидает в краску, когда я вспоминаю, как Норберг ласкал мою грудь! Я ведь тогда едва не поддалась его чарам и не рухнула в пучину порока… Стыдно признаться, но до сих пор я иногда испытываю некую досаду из-за своих, как оказалось, слишком стойких моральных убеждений. Все-таки было бы очень интересно узнать, каковы на вкус губы Норберга. И я сама себя ненавидела за эти мысли.

Хвала небесам и моему умению мастерить амулеты! Сейчас я была уверена, что мои мысли принадлежат только мне! И все-таки мне не понравилась усмешка Норберга, которой он отреагировал на мое невольное восклицание. Было в ней нечто такое… Будто он догадывался: не проходит и дня, чтобы я не вспомнила ту ночь и не спросила себя — а что было бы, если бы…

— Так или иначе, но я расстроился, — после крохотной заминки продолжил Норберг. — Хотя бы потому, что не пожелал вам счастливого пути. Но я не сомневался, что рано или поздно, но судьба опять перекрестит наши дороги. И я рад, что так получилось.

— Судьба? — скептически переспросила я.

— И повеление короля, — добавил Норберг. — Виера Алекса, я очень рад нашей новой встрече. Но в Хельон меня привел приказ короля, а не желание вас увидеть. Хотя не буду скрывать, мою поездку сюда скрашивала надежда вас увидеть.

И он легонько прикоснулся к моему плечу.

Первым моим порывом было выплеснуть ему в лицо шампанское, которое я не успела допить. Но Норберг тут же убрал руку, вновь холодно улыбнувшись.

Если честно, мне очень хотелось разузнать у Норберга, что же такого удивительного приключилось в нашем Хельоне, который утопал в белом безумии непрекращающихся февральских снегопадов. Но я понимала, что, скорее всего, так и не дождусь ответа. По крайней мере — правдивого. Ну что же, мне остается только надеяться, что Норберг не соврал мне хотя бы в причине своей поездки сюда. И как только он разберется с поручением короля — так сразу же вернется в Гроштер. А до той поры я постараюсь не показываться ему на глаза. Вот мне и прекрасный повод не сопровождать Дариана на все эти скучнейшие званые вечера, где каждый раз я рискую вывихнуть себе челюсть от зевоты!

— Позвольте спросить, как дела у Лоренсии? — поинтересовалась я, вспомнив про беременную любовницу короля. Если подсчеты меня не обманывают, то она уже должна была родить.

И тут же испуганно прикусила язык, осознав, что не стоило задавать этот вопрос.

Фиалковые глаза Норберга внезапно заледенели. Он очень медленно нагнулся ко мне и прошептал:

— Забудьте это имя, виера! Навсегда забудьте! И лишь благодаря моему хорошему к вам отношению я сделаю вид, будто не услышал его из ваших уст.

Я покорно кивнула и невольно попятилась. Впрочем, почти сразу Норберг выпрямился, бросив скучающий взгляд поверх моей головы. Почему-то недовольно поморщился.

— Явился, не запылился.

Я изумленно вскинула брови. Это Норберг сейчас сказал? Я готова была поклясться, что да. Правда, это прозвучало очень тихо, почти на грани слышимости. Но я не видела, чтобы его губы при этом пошевелились. И потом, о ком это он? И почему с таким нескрываемым пренебрежением, я бы даже сказала — злостью?