Кристина Римшайте: Аурика - ведьма по призванию

Человеческий город. Темные времена развала, чумы и голода, где каждый второй мнит себя колдуном или некромантом.

Секта фанатиков бога тьмы и хаоса. Развалины старого замка.

- Аврелий нам нужен ребенок. – Произнесла женщина с седыми волосами, желтыми обломанными ногтями. И как у всех в секте безумными глазами. Это были потерянные люди с безнадежной судьбой и сумасшедшем разумом.

- Где мы возьмем младенца? – насупился мужчина, чье имя произнесла старуха.

- Украдем. – В аркообразном проходе появился третий безумец, закутанный в старый потертый плащ. С плаща стекала вода, образуя на каменном полу серую лужу. Видимо снова дождь. Боги не давали солнца этой грешной земле вот уже много, много лет.

- Гавриил дело говорит. – Процедила безумная старуха и поскребла подбородок, желтыми пальцами с обломанными ногтями.

- А где украсть-то? – снова вставил Аврелий. Его маленькие черные глазки блестели в тусклом свете факелов и лихорадочно метались из угла в угол.

- У людей. – Спокойно заключил Гаврил. В голосе слышалось презрение к роду человеческому.

Была одна особенность у всех сектантов того темного времени: они считали себя особенными, не такими как простые смертные. Вероятно, виной таким думам служил вечный голод, чувство безысходности, унылости и мерзлоты.

- Дело говорит! Дело. – Вторила ему старуха. – В доме на холме, что побогаче остальных будет, дитя появилось. Я сама слыхала, как округу детский плач огласил. Дня три отроду, не больше.

- Так поговаривают, там ведьма живет. - Не унимался Аврелий. – А мужик тот, служивый воин.

- Ерунда. – Отозвался Гавриил. – Нам будет подчиняться сам хаос и тьма! Что нам служивый? – пренебрежительно ответил «черный плащ».

- Верно Гавриил. Дело говоришь. – Старуха радостно подскочила со своего места и в нетерпении стала ходить кругами, шоркая своими дырявыми башмаками. – Вот завтра и украдем. А ты Аврелий круг священный подготовь к ритуалу призыва. – Четко скомандовала старуха, злобно прищурившись, тряся нижней челюстью. Мужчина кивнул и умчался прочь. Видимо чертить круг.

Когда мужик скрылся, старуха приблизилась к Гавриилу, поманила его скрюченным пальцем. Мужчина наклонился.

- Не нравиться мне Аврелий. Глазки уж больно хитрые…. – Проскрипела она.

- Не нравится, не ешь. – Невозмутимо ответил мужчина, уже предвкушая силу, которую они обретут.- А вообще будет рыпаться, и его в круг положим вместе с ребенком. – Безразлично произнес Гавриил. Старуха радостно оскалилась. Безумцы переглянулись и злорадно рассмеялись.

Следующий ночью, все в том же замке, пятерка людей стояла за пределами «магического» круга, держась за руки. Младенец лежал в колыбели, мирно посапывая. Ему снились детские удивительные сны. Ребенок и не подозревал о своей участи. Маленький и беззащитный, он был во власти безумцев, чей разум давно потерял рассудок.

- О, Великая сила тьмы! Отрой свои врата! – нараспев хрипела старуха. – Мы призываем Хаос. Прими младенца в дар. Мы вечные слуги хаоса, бездны и тьмы! Открой свои врата. – Люди покачивались и возводили руки к небу.

Только судьба, не была к ним благосклонна. В развалины ворвались стражники, сорвав старую дверь вместе с прогнившей рамой. Перепуганные люди бросились в рассыпную. А воины не щадили никого. Арбалетные болты, быстро достигали цели.

- Сержант! Что с этим делать? – окликнул один воин седобородого мужчину. – Ну, с ребенком?

Мужик зло сплюнул на пол.

- А в бездну его вместе с замком! – Рыкнул сержант, так что молодого стражника передернуло. – Наплодили, ироды проклятые! Народ и так с голоду мрет. Все сжечь!

Остальные воины не заставили себя ждать, схватив факелы, разлили горючую жидкость и подожгли. Огонь вспыхнул и стал жадно пожирать деревянное покрытие, переползая на окна и старые портьеры. Сержант развернулся и пошел прочь, уводя за собой стражников.

А в центре круга продолжал спать брошенный младенец. Огонь медленно подбирался к колыбели. Дым окутывал пространство. Ребенок начал кашлять и проснулся из-за едкого дыма. Плачь разнесся по горящему замку. Еще немного и огонь перекинется на колыбель. Голодное, жадное пламя все ближе подбиралось к беззащитному существу. Откуда-то из щели, начал выползать черный туман. Он словно живой полз прямо к колыбели и огонь перед ним расступался. Чернота затянула колыбель вместе с ребенком. Плачь прекратился, а вместе с ним исчез и туман. Теперь пустое место, где недавно стояла колыбель, с треском пожирал огонь.