Ксения Лестова: Игра в прятки

- Он был там? – угрюмо осведомился Цезарь, не оборачиваясь.

- Да, - кивнула в ответ.

- И как? – короткий хмурый вопрос от Платона.

- Нормально, - я пожала плечами и, не удержавшись, пересказала всю историю целиком.

Мне все еще было жарко, и я решила расстегнуть ветровку, а то так и простудиться можно. Где-то вдалеке уже заходился рассвет, а мое тело не чувствовало ни капли усталости. Ощущение легкости и кратковременного счастья притупили боль, и я взахлеб рассказывала, наслаждаясь каждым, как будто заново пережитым моментом.

- Во дает, мужик, - хохотнул Леопольд, когда я закончила, - видать, серьезно он озаботился тем, что причинил тебе вред.

- Согласен, брат, - поддержал Платон, - с ним такого раньше не было. Правильно, наконец-то что-то смогло растопить эту холодную ледышку.

Эти слова были мне не понятны. По-моему, это вполне нормально, помогать человеку. А уж если причинил ему вред… То принести свои извинения, необходимо. А то тот, которого обидели, и отомстить может. Это я сейчас про себя намекаю.

- Ульяна, - серьезно проговорил Цезарь, - дай мне слово, что при сильном приступе боли ты разрешишь отвезти тебя к нему.

Я непонимающе уставилась перед собой. Сомнения в отношении этого мужчины все еще никак не могли полностью покинуть мое сердце.

- Хорошо, - я глубоко вздохнула, - даю слово, что ты можешь в случае чего отвезти меня в Дьявольскую пустошь.

- Вот и ладушки, - все три головы шумно выдохнули, а Леопольд продолжил:

- Поверь, теперь он тебя не тронет. Уж мы-то знаем Константина, как облупленного.

- Тогда почему перестал с ним общаться? – удивилась я. – Как ты говоришь, он оттаял…

- Дело в другом, - неохотно стал пояснять Леопольд. - Обидел он нас сильно, пошатнул нашу дружбу. Не поверил, не услышал… А прощения еще не попросил...

- Не достаточно сложный случай, видимо, - хмыкнул Платон.

М-да, дела. После этих слов расхотелось вообще что-либо говорить. И раз мой визит в замок Кощея уже не отменить, то попробую хотя бы помирить старых друзей… Ну и войну с Красноградом предотвратить.

Дальнейший полет прошел в полнейшей тишине. Только ветер печально завывал…

Когда мы подлетели к избушке на гусиных ножках, все звери были уже дома. Ума не приложу, как они так быстро преодолели столь длинное расстояние? Может, у них тропки какие секретные имеются? И у леших, наверное, тоже тайные ходы есть… Неспроста же эти ребята провели меня к границе тогда так быстро? Хотя, какая сейчас-то уже разница? Лешие за эти несколько недель своим визитом меня не почтили. Так что об их мелких хитростях можно подумать и потом.

Мои друзья так умаялись с дороги, что повалились спать кто где. Тепло простившись с Горынычем и пожелав ему спокойной ночи, я вошла в дом и, не раздеваясь, легла спать.

А утром, неожиданно для нас всех, пошел первый снег. И все бы было хорошо и прекрасно, только вот и у меня наступил первый день женских мучений.

Я, скукожившись, встала с кровати и прошмыгнула к печке. Помниться, мне как-то лисица говорила, что все женские принадлежности лежат в специальном ящичке, а ящичек этот заветный – на печи.

Поводив сверху печки рукой, я зацепилась за необходимый предмет и потянула его на себя. Внутри ящичка оказалось что-то похожее на зубную пасту, какая-то мыльная субстанция в баночке из темного стекла, гребень, стопка плотных белоснежных тряпочек, которые я и сцапала.

Как же сильно меня избаловала цивилизация! Видимо, правильно говорят, что человек слишком быстро привыкает к хорошему. А еще говорят «лень – двигатель прогресса». А если вспомнить, как я пыхтела с тазиками посередине комнатки и отмывала с себя недельную грязь… Хорошо еще, что лисички-сестрички помогли, а иначе я несколько раз с этими тазиками и ковшиками точно бы навернулась. А про эпилирующие процедуры вообще рассказывать не буду… Жуть жуткая. И вот сейчас я возилась с этими тряпицами и поскуливала от тянущей боли в животе.

Боже, где же мои спасительные таблеточки. Спустя два часа тихих подвываний, я сдалась и снова завалилась в кровать. Лисички-сестрички ушли рано утром, так что, когда я проснулась, их в избушке уже не было. А страдать в одиночестве было так тоскливо… В общем, я снова заснула.

- И как это называется? – раздался сквозь сон строгий голос главной лисицы Кудыкиной горы.

- М-м-м? – еле слышно произнесла я, открывая глаза. – Как… называется?

- «Ленивая Яга», вот как это называется, - тут же ответила мне лиса, упирая свои лапы в тощие бока. – Тебе, милая моя, необходимо научиться летать на метле и управлять ступой, а ты еще спишь.