На все эти совершенно не связанные с происходящим мысли Кай потратил секунды две. После чего вспомнил все, чему его учил мэтр Лин и, не поднимая руки, дабы не привлекать к ней внимания, указательным пальцем подманил к себе одну из магических нитей. Кажется, голубую, он не приглядывался.
А Тамма тем временем досадливо цокнул языком и проворчал:
— Что ж ты такой неугомонный-то, а? Сидел бы там, куда тебя отправили… Видимо, плохо тебя папа с мамой объяснили, что старших надо слушаться.
Про папу с мамой он сказал зря. Об этом Наследник понял, когда притянутая за кончик нить вдруг запульсировала, наливаясь непонятной силой, и дернулась, словно сама по себе, заставляя Кая крепче сжать кулак.
— Ладно, не хочешь быть послушны…ы…ы…ы
Магия вырвалась из рук едва заметным глазу лучом и ударила Тамму в грудь. Непонятно, кто этому удивился больше, сумасшедший убийца или перепуганный Наследник.
— «Его пример другим наука», — прошептал Кай и отступил на один шаг назад, с удивлением следя за тем, как золотые искры пляшут по одежде того, кто когда-то был братом отца и, наверное, смог бы стать им с Миркой дядей, самым близким человеком, семьей.
Магия окутывала все большое тело Таммы, пеленала жестко и бессердечно, вырывая из мужчины сдавленные болезненные крики. Наследник следил за происходящим, не произнося ни слова, но когда умирающий сумел произнести только одно слово, все-таки ответил:
— Потому что ты не прав. Это место мое. Я принадлежу ему точно так же, как оно мне. Просто надо было внимательно слушать учителя. И если он говорит: «Верь в себя»… Ну что ж, надо просто верить. Возможно, во мне нет той жестокости, что отличала других Наследников… что ж. Будем брать красотой.
Молодой человек запрокинул голову и заглянул в синюю глубину неба.
— Я когда-то в детстве очень любил мультфильм… Черт его знает, как он назывался и что там было еще… Я даже толком не помню, о чем он. Ничего не помню, кроме того, что эта сказка приводила меня в восторг… Там на небе два солнца сменяли друг друга. И это было так завораживающе.
Кай перевел взгляд с неба на Тамму.
— Все еще мечтаешь о бессмертии? — спросил он, приподняв уголки губ. — Могу тебе это обеспечить…
Мэтр Лин проснулся, словно от удара. Сердце тревожно ворочалось в груди, весьма многозначно намекая на то, что что-то должно произойти. Старик кряхтя вышел из своей комнаты, посмотрел на спящего за столом Лаврика, покачал головой и, неспешно шаркая ногами, вышел на единственный в башне балкон.
— О Боги!
Над Белым городом, несмотря на слишком ранний для рассвета час, поднималось алое солнце.
— Во имя Изначального, — прошептал мэтр Лин, с восторгом глядя на то, как на фоне кровавого восхода, расправив крылья резвились два дракона: огромный черный, как ночь и маленький, элегантный, цвета самого синего неба. — Мальчишка, кажется, вырос…
В кабинете было холодно и темно, примерно, как и в моей душе. И я мечтала только об одном: сдохнуть, чтобы не чувствовать этой пугающей пустоты внутри. Слезы закончились еще часа два назад, а снег за окном все продолжал идти.
Я повернулась на бок, притянула к груди колени и, шмыгнув носом, закрыла глаза.
— Люблю тебя, Кир, — несчастным шепотом сорвалось с пересохших губ. — Всегда буду любить…
— Меня это безмерно радует, сладкая, — проворчали за моей спиной недовольно и обиженно, — но если бы ты при этом еще меня и слушалась, моему счастью вообще бы не было предела.
Я дернулась и зашипела от боли, потому что от резкого движения умудрилась прикусить себе язык.
В темноте моего кабинета, на фоне заснеженного окна, стоял он. Мой выдуманный красавчик.
— Но как? — выдохнула я, не зная, плакать мне или смеяться.
— Клянусь, я запру тебя до конца нашей жизни… — заявил Кир. После чего подошел ко мне и, совсем не нежно дернув за протянутую руку, помог подняться. — И можешь даже не улыбаться. Я и не думал шутить.
— Кир, — я обхватила его шею руками и крепко прижалась к родному телу. — Ки-ир…
И я думала, что слезы закончились? Вранье, они хлынули нескончаемым потоком, забивая легкие, мешая дышать, не давая возможности сказать все те слова, которые еще секунду назад были в моей голове, а теперь позорно сбежали, выбросив напоследок белый флаг.
— Утопишь же, бестолковая ты моя женщина, — ласково проворчал он и принялся методично сцеловывать слезы с моих щек. — Зачем ушла? Оставила меня одного? Я же просил… Я приказывал, в конце концов!
Читать дальше