Ребекка Ройс - Глаза в глаза

С каждым днем на столе президента появлялось все больше и больше зарегистрированных случаев. Мириться с «аномалиями» стало невозможно. Вот почему сегодня он стоял на своем возвышении и в характерной для него простоватой манере говорил о том, что нужно «помочь» таким детям, обеспечить им и всем остальным безопасность, убеждал, что каждый может вернуться к богу и снова пойти по пути американской мечты.

На следующий день вышли уведомления о новом указе президента. Их можно было найти в каждом почтовом ящике. На всякий случай текст указа напечатали во всех газетах и журналах, вывесили на досках объявлений в каждом почтовом отделении. Чтобы никто не сомневался в истинности происхождения уведомлений, они были напечатаны на официальных бланках с факсимиле Главнокомандующего сверху.

«Тем, кого это касается.

Всех детей, у которых проявляются симптомы из приведенного ниже списка, необходимо отправить в одно из шести специальных учреждений, где их будут обследовать, защищать и учить вести себя в соответствии с нормами гуманности и продуктивности.

Неполный список симптомов болезни:

- экстрасенсорные видения (в том числе любые и все без исключения предвидения будущего);

- манипуляции с сознанием;

- телекинез;

- пирокинез;

- телепатия.

Если у вашего ребенка проявляются данные симптомы или любые другие признаки способностей, которые не являются нормальными, просим привезти его по одному из указанных ниже адресов.

Внимание! Родители, опекуны, родственники, которые не передадут инфицированных детей в соответствующие учреждения для обследования, будут взяты под арест с конфискацией всего движимого и недвижимого имущества. Они сами и их семьи будут объявлены врагами Соединенных Штатов и обвинены в террористических намерениях против государства».

Далее в уведомлении приводился список из шести адресов специальных учреждений. Люди начали выстраиваться в очереди.

Куда идет Америка, туда идет мир.

У Аддисон Уэйд дрожали ноги. Началось все с легкого постукивания левой ступней по покрытому плиткой полу, а закончилось тем, что обе ноги тряслись в унисон. Сидя на неудобном стуле с невозможно прямой спинкой и прислушиваясь к ритму, который выбивала по полу нога, Аддисон взглянула на настенные часы. Прошла всего минута с тех пор, как она смотрела на них в последний раз. И это переходило все границы. С самого рождения, в течение двадцати шести лет, ее постоянно готовили к тому, что рано или поздно ее дед выйдет на пенсию и она встанет во главе «Уэйд Корпорейшн». Но в сложившейся ситуации все это обучение ни капельки не помогало. Как не поможет и во время любых других трудностей в будущем, если Аддисон не научится держать себя в руках.

Чуть-чуть сдвинувшись на стуле, она постаралась не вздохнуть. В конце концов, она Уэйд, а Уэйды не показывают, что им неудобно. Ни на людях, ни даже в одиночестве. Ею владело чувство обреченности, от которого не мог отвлечь даже шепот тети Морган, говорившей с кем-то по сотовому. Ощущение это появилось еще утром и с течением дня становилось все сильнее.

С самого детства Аддисон не испытывала такого страха.

Мало того, ей пришлось прибегнуть к старому способу, помогавшему когда-то собраться с силами и встать с постели. Тогда она снова и снова мысленно повторяла одну и ту же детскую считалочку. Может быть, все дело в том, что Аддисон почти не спала. Разве можно спать, когда где-то там, неизвестно где, Джереми ждет, когда его наконец отыщут? Ему всего четыре года, и он точно не заслужил того, что с ним произошло. Аддисон обещала сестре перед самой ее смертью, что позаботится о племяннике, и будь она проклята, если позволит собственным проблемам помешать ей это обещание выполнить.

Вот почему теперь она повторяла про себя ту старую детскую считалочку. Снова и снова, пока не успокоится и не обретет свою хваленую уравновешенность.

«А: Меня зовут Аддисон, мою маму – Агнес, мы из Атланты, любим есть Апельсины.

Б: Меня зовут Бренда, мою маму – Бритта, мы из Бостона, любим есть Бананы.

В: Меня зовут Валери, мою маму – Вики, мы из Ванкувера, любим есть Вишни…»

Аддисон терпеть не могла эту считалку, но, похоже, без нее не сумела бы справиться. Будь отец жив, он бы обрадовался, что его советы до сих пор помогают. С тех пор как пропал Джереми, прошел месяц, и Аддисон отчетливо понимала, что пройти через все, сохранив разум и секреты, не получится.