Кристина Уоррен - Каменное сердце (ЛП)

Элла знала, что некоторым застенчивость мешала общению с незнакомцами, но Элла не стеснялась; она боялась. Толпа людей пугала ее, больше чем пауки, больше чем угроза мировой войны, даже больше бугимена.

Она не могла предсказать, что произойдет, когда вокруг так много людей, а от постоянного напряжения, вызванного удержанием самоконтроля, ее голова начинала раскалываться, а нервы были на пределе. Антисоциальное отшельничество просто облегчало ей жизнь.

К сожалению, отшельникам не так много платят, а Элла пристрастилась к жизни в доме и правильному питанию, поэтому ей приходилось работать, что означало ежедневное общение с людьми.

По крайней мере, в музее большинство встреченных ею людей прилично себя вели, а в окружении искусства нежелательная компания была почти терпима.

Когда Элла работала экскурсоводом, она могла сконцентрироваться на речи и на предметах, о которых рассказывала посетителям; работая продавцом в сувенирной лавке, она могла вежливо улыбаться и своим профессионализмом удерживать людей на расстоянии.

Большинство дней все шло, как по маслу. Только в такие моменты как сегодня, когда ей приходилось сталкиваться с особыми событиями и потенциальными спонсорами, в конце дня она чувствовала себя, будто ее протащили по битому стеклу на тросе, прицепленном к машине.

Пара минут умиротворения, сказала она себе. Несколько минут тишины и изоляции, и она вновь будет в порядке.

Головная боль утихнет. И Элла даже сможет проехать до дома на автобусе. В это время там не должно быть много народу, и через двадцать минут она сможет закрыть дверь своей квартиры и запереться в Крепости Одиночества.

Блаженство.

Глубоко вдохнув, Элла втянула запах сухих осенних листьев и прохладного воздуха. Она откинула голову назад, закрыла глаза и пошевелила плечами, скидывая скопившееся в них напряжение.

Минута, ей нужна лишь минута для самой себя на террасе бального зала, в ее любимом месте во всем музее, прежде чем она спрячется за дверью квартиры. Всего минута, чтобы прийти в себя и укрепить оборону для короткой поездки домой.

Освещение здесь было тусклым, так как фары грузовика фирмы, обслуживающей банкеты, были выключены, а музей закрыт на ночь.

Полная луна, частично скрытая плывущими облаками, позволяла что-либо разглядеть, но все же серебристый свет, который она отбрасывала, лишь усугублял тишину садов и напоминал Элле о позднем часе.

Она наслаждалась этими ночными часами, игрой лунного света на искусно подстриженных насаждениях и изящных скульптурах, разбросанных по саду музея.

Ей нравилось, что она пережила испытание приемом и не должна будет делать ничего столь же раздражающего, как минимум, три месяца. По крайней мере, как намекала Би, до следующего отчетного квартала.

– Думаю, впервые за весь вечер я смог застать тебя одну, Эмма.

Сдержав крик, она сжала кулаки и обернулась.

К тому же она подпрыгнула, и лишь ремешки на черных туфлях не позволили выпрыгнуть из обуви. По венам разлился адреналин, сердце начало колотиться в ушах, а руки сами вскинулись в оборонительной стойке.

Она сосредоточилась и смогла рассмотреть мужчину, чьи слова только что до смерти напугали ее.

Патрик Стэнли.

Она должна была узнать его голос. Плавный и ровный, от его голоса у нее одновременно бежали мурашки и волосы вставали на затылке.

Стэнли был богатым, красивым и солидным мужчиной, одним из самых привлекательных холостяков в Британской Колумбии и меценатом музея в третьем поколении. У него была голливудская улыбка и такое обаяние, которое манило к нему людей, как леммингов[2] к обрыву утеса.

К тому же от него Элла чертовски содрогалась, особенно когда ловила на себе его взгляд, как и сегодня вечером. Она думала, что он ушел с другими гостями.

И подумала, что может расслабиться.

– Мистер Стэнли, вы напугали меня, – выдавила она через минуту, когда разжались голосовые связки и Элла вновь обрела дар речи. – Я не думала, что здесь еще кто-то есть. Прием закончился почти час назад.

Стэнли стоял менее чем в десяти футах от нее, на двадцатифутовой темной террасе, слишком близко от ее комфортной зоны. Обычно незнакомцы не могли так близко подобраться к ней, чтобы она не почувствовала их приближение, особенно те, с кем ей было некомфортно.

Ее было трудно застать врасплох.

– Я в курсе, но я выяснил, что здесь еще осталось то, чем я должен восхититься. – Он подошел к ней, засунув руки в карманы сшитых на заказ брюк, а его внимание было сфокусировано на ее шее.