Селия Кайл: В погоне за хвостом

- Дженнифер! - Это был Палмер, и имя женщины было ему знакомо. У Джастина Палмера была сестра-близнец. Дженнифер. Женщина явно защищала Пенелопу, что сделало ее одним из новых любимых людей Маркуса.

- О, отвали, придурок.

- Я твой…

- Брат. Ты мой брат. И если ты тронешь хоть один волосок на моей голове, папа вернется сюда и надерет тебе задницу, так что заткнись, прежде чем Пенелопа кого-нибудь убьет.

Это заставило Палмера фыркнуть, и Маркус решил, что мужику недолго осталось. У любого, кто унизит его пару будут проблемы.

Чьи-то мягкие осторожные шаги и аура, сигнализировали о том, что скоро у них будет посетитель.

Джорджи вошла в поле его видимости, и ее широкая улыбка почти ослепила его.

- Пенелопа, дорогая, возможно, ты должна отпустить свою симпатичную пару. Я не думаю, что у тебя есть причина для его убийства, особенно с учётом того, как он прекрасно упакован.

Маркус не был уверен, что конкретно имела в виду ведьма, его внешность или твердость в джинсах. В любом случае, его льву не понравился этот комментарий. Его тело могла оценивать только его пара. Факт о том, что какая-то посторонняя женщина смеет говорить о нем, таким образом злила зверя. Он хотел слышать комплименты только от Пенелопы. Когда львица стала громко рычать и быстро отпустила его, чтобы напасть на ведьму, он знал, что она чувствовала то же самое.

- Так то лучше. – даже не смотря на то, что единственное, что он сейчас мог видеть был золотистый мех Пенелопы, он услышал довольную улыбку в ее голосе. - Теперь, я предполагаю, у кого-то есть вопросы ко мне.

Другое тело, появилось в зоне его периферии и Дженнифер Палмер присоединилась к беседе.

- К нам. Вопросы к нам. Джорджи делала это не одна.

- И что, - Джорджи протянула, - лев мог сделать, когда заклинание было произнесено?

Дженнифер попыталась ответить.

- Я…

Но у Маркуса был только один вопрос.

- Пенелопа действительно моя пара?

Молчание было ответом для него, отсутствие звуков угнетало, словно секунды делали отсчет прошлого, но, в конце концов ведьма ответила.

- Единственное, что я сделала - призвала пару Пенелопы. Я не делала ее твоей половинкой, я просто призвала мужчину, который предназначен для нее.

Так или иначе, он стал еще более твердым, еще больше увеличившись в размере.

- Тогда, короткий ответ да?

- Да, - подтвердила Джорджи.

«Да» - было все, что он хотел услышать, все, что требовалось его льву, чтобы наконец взять власть над его телом. Он хотел ее, и он пропустил через себя мощь своего желания к ней. У него была она, и он не собирался позволить ей уйти. Только после того, как он возьмет ее всеми возможными способами. Дважды. Хорошо, возможно пять раз. И это только в первый день. Он не мог дождаться остальной части их жизней.

Пенелопа, должно быть, учуяла его возбуждение, потому что вздрогнула, небольшая дрожь пробежала по ее телу, а затем она глубоко соблазнительно замурлыкала.

Словно они вернулись в библиотеку, и их тела стремятся друг к другу в необузданном желании, пытаясь утолить нахлынувшее возбуждение.

- Хорошо. - Он обратился прямиком к одному единственному мужчине, способному молниеносно исполнить то, что от него хотят. - Линкольн, убери всех отсюда, к чертям собачим. Немедленно! И если кто-то будет находиться на расстоянии ближе тысячи футов от этого дома, прежде чем Пенелопа станет моей, он – умрет. Убедитесь, что все знают это.

- Будет сделано. - Линкольн не ставил под сомнение приказы Маркуса, и у него не занимало много времени выполнить приказ.

- Вы должны понять кое-что о… - Дженнифер закончила пронзительным визгом, и он представлял себе, как его лучший друг выволакивает отсюда львицу.

Как только все ушли, Маркус впился пальцами в ее шелковистую шерсть. Ее мурлыканье усилилось, вибрируя через него и его лев вторил ей. Удовлетворение и спокойствие, которых он никогда не испытывал ранее, бежали по венам. Она его. Она. Его единственная. Несмотря на вмешательство, он был ее. И он ее не отпустит.

Он почесал ее уши, погладил тугую шею, помассировал напряженные мышцы плеч, и, наконец, ее массивные лапы. Сильная и смертоносная, жестокая и защитная. Он прошелся обратным путем, пока не обхватил ладонями ее массивную голову, пытаясь заставить ее посмотреть на него.

Когда их глаза встретились, он заговорил:

- Перекинешься ради меня? Позволишь мне, еще раз прикоснутся к твоему пышному телу? Я ничего не хочу, так сильно, как почувствовать твой вкус и иметь тебя, пока мы оба не будем слишком уставшие, чтобы двигаться. Но я не смогу этого сделать, пока ты не перекинешься ради меня.