Тина Фолсом: Возлюбленная Габриэля

Сан-Франциско.

Наши дни.

Стук ее каблуков эхом отражался от стен зданий. Майя едва могла видеть тротуар сквозь туман, который висел, как густой дым, в ночном воздухе, усиливая каждый звук.

Шорох сзади заставил ее ускорить и без того уже быстрые шаги. Холод казался таким пронзительным, как будто ледяная рука, касаясь кожи, проходила насквозь. Она ненавидела темноту, и такие ночи, как эта, и сейчас проклинала свое дежурство. Мрак всегда пугал ее, а в последнее время даже сильнее.

Майя открыла сумочку, когда подошла к трехэтажному дому, в котором жила на протяжении последних двух лет, и дрожащими пальцами достала ключи.

Как только она почувствовала холодный металл во влажной ладони, то ей стало намного лучше. Через несколько секунд Майя вернется в постель и сможет поспать еще несколько часов до начала следующей смены. Но что еще важнее, в ближайшее время она будет в безопасности среди собственных четырех стен.

Когда Майя повернулась к лестнице, ведущей к тяжелой входной двери, то заметила, что в коридоре темно. Скорее всего, лампочка над дверью перегорела. Но свет ярко горел еще пару часов назад. Она мысленно сделала заметку в списке вещей, которые следует сказать хозяину.

Майя нащупала перила, ухватилась за них и, считая шаги, поднялась.

Она никогда не дойдет до двери.

- Майя.

У нее перехватило дыхание, когда она развернулась на каблуках. Не получалось разглядеть его лицо, скрывающегося в темноте и тумане, да и не за чем... голос оказался знаком.

Майя в курсе, кто его владелец. От этого ее почти парализовало. Сердце подкатило к горлу, когда страх скрутил внутренности.

- Нет! - закричала она и кинулись к двери, надеясь, что несмотря ни на что, ей удастся сбежать.

Он вернулся, как и обещал.

Его рука вцепилась в ее плечо и дернула Майю назад, разворачивая к нему лицом, но вместо того, чтобы сосредоточиться на чертах мужчины, она не могла отвести взгляд от его острых зубов.

- Ты будешь моей.

Угроза стала последним, что Майя услышала, прежде чем почувствовала, как его острые клыки проткнули в кожу и вонзились в ее шею. Из нее выкачивали воспоминания последних нескольких недель вместе с кровью.

***

- А вы пробовали сделать операцию? - спросил доктор Дрейк, не поднимая глаз от своего блокнота.

Габриэль раздраженно вздохнул и стряхнул невидимую пылинку с джинсов.

- Не сработало.

- Понятно. - Он прочистил горло. - Мистер Джайлз, у вас это... - доктор поморщился и сделал неприметное движение рукой, - эм... всю жизнь? Даже когда вы были человеком?

Габриэль на секунду закрыл глаза. После полового созревания не проходило и дня, чтобы его мозг не думал о данной проблеме. Все шло нормально, пока он был мальчиком, но когда гормоны начали бушевать, его жизнь изменилась. Даже человеком, он был изгоем.

Габриэль чувствовал, как шрам на лице начал пульсировать из-за воспоминаний о том моменте, когда он получил его, и с усилием вырвался из раздумий. Физическая боль давно уже прошла, а эмоциональная оставалась яркой как никогда.

- У меня это появилось задолго до того, как я стал вампиром. Тогда никто не думал о хирургии. Черт, инфекция, скорее всего, убила бы меня. - Если бы он знал, как его жизнь обернется, то сам бы взялся за нож - задним умом всякий крепок. - В любом случае, как вы наверняка знаете, мое тело регенерирует, пока я сплю, и исцеляет то, что воспринимает как рану. Так что нет, операция не помогла.

- Полагаю, это вызывает проблемы в вашей сексуальной жизни?

Габриэль удобнее расположился в кресле напротив Дрейка, проигнорировав диван в виде гроба, когда с дрожью пришел на прием. Друг Амор предупреждал его о предпочтениях доктора к мебели. Тем не менее, гроб, который превратили в кушетку, удалив боковые стенки, заставил его тело покрыться мурашками. Ни один уважающий себя вампир не хотел бы лежать в нем мертвым. Каламбур.

- Какая сексуальная жизнь? - пробормотал он себе под нос. Но, конечно же, благодаря превосходному вампирскому слуху доктор услышал его слова.

Дрейк в шоке уставился на него.

- Вы имеете в виду?..

Габриэль понимал, о чем спрашивал мужчина.

- Кроме случайных ужасных проституток, которые обслуживали меня за огромные деньги, у меня нет сексуальной жизни.

Затем опустил глаза на пол, не желая видеть жалость в глазах доктора. Он здесь, чтобы ему помогли, а не жалели. Тем не менее, ему важно произвести впечатление на мужчину.

- Я еще не встречал женщину, которая бы не отпрянула от моего обнаженного тела. Они зовут меня монстром, уродом в лучшем случае... и тому подобное. - Габриэль умолк, содрогнувшись, при воспоминаниях обо всех прозвищах, которые ему давали. - Док, я никогда не был с женщиной, которая хотела бы меня.