Марина Кистяева - Во власти зверя. Страсть волчицы (сборник)

– Да. Мы платим деньги за кровь. Большие.

Ещё одно признание, сорвавшиеся против её воли.

Ей лучше молчать. Ничего не говорить.

Так безопаснее.

– Хотел бы я посмотреть на продажного ублюдка, что добровольно согласился постоянно кормить вампирское…, – мужчина резко оборвал себя.

Марику заколотило.

Нервозность и психическая нестабильность медленно возвращалась в её сознание, завладевала разумом, превращая её в дрожащее никчемное существо.

– Ты хотел сказать – отродье? – её вопрос прозвучал жалко. – Для тебя я и есть вампирское отродье, чего уж тут. Я слышала и оскорбления похлеще. Знаешь… Они обидны, но к ним можно привыкнуть. Серьезно. Если жизнь ставит тебе условия, когда тебе приходится выбирать между вечным голодом, жаждой и обычным стремлением продолжить жить, ты быстро привыкаешь не обращать внимания на чужие слова. Это только слова. Не более.

Марика говорила, одновременно пытаясь успокоиться.

Главное – не паниковать.

Она утолила голод.

Почти утолила.

А, значит, сможет попасть домой.

Попросит прощения у дедушки, и всё наладится.

Он любит её. Простит. Всё будет хорошо. Конечно, всё будет хорошо.

Всё будет хорошо….

– Надо же… Какие мы лиричные, – всё-таки жесткие губы мужчины искривились в кривой улыбке. – Ладно, хватит разговоров. Ни к чему они.

Сказал так, что возникло острое ощущение недосказанности.

Вот теперь Марика поняла – всё только начинается.

Продолжая одной рукой прикрывать груди, второй сбагрила простыни.

– Ни к чему, – согласилась она. – Выпустишь меня?

– Нет.

Вот так ответ…

Перед глазами промелькнула уже такая привычная тьма.

– Нет? – совсем хрипло выдавила из себя Марика.

– Нет. Ты утолила свой голод, но разожгла мой.

Девушка нахмурилась.

– Объясни.

– Неужели не поняла?

И мужчина демонстративно медленно прошелся взглядом по её телу.

Обжёг.

Марика едва ли не физически чувствовала, как он начал с лица. Задержался на её искусанных, потрескавшихся губах. На синяке на щеке, который не проходил из-за недостаточно восстановленной способности к регенерации. Как спустился ниже. К грудям, которые она неумело пыталась прикрыть. Поздновато, правда. К животу – худому и едва не прилипшему к спине.

Взгляд остановился на светлых редких волосиках на лобке.

Что и требовалось доказать.

Марика всмотрелась в лицо мужчины. Сейчас она не обнаружила там ни ненависти, ни желания уничтожить. Лишь чистейшее первозданное вожделение.

То самое, что сводит с ума. Что толкает людей на безумные поступки. Заставляя забывать, кто ты есть на самом деле, какова твоя сущность.

Это вожделение опасно. Даже Марика понимала. Именно оно сносит все возводимые преграды, ломая барьеры. Да и судьбы тоже.

Девушка невольно поёжилась и плотнее притянула колени к груди.

Она в западне.

Зверь захлопнул ловушку.

– Поняла.

– Раз поняла, что же ноги поджала? – яростно прошипел мужчина. Его кадык нервно дернулся. Руки сжались в кулаки, четче обозначив рельефные мышцы на предплечьях.

– Я… хочу уйти, – к Марике снова вернулся страх.

И инстинкт самосохранения.

– Нет! Ты никуда не пойдешь! Ты находишься на моей территории, и будешь играть по моим правилам!

Лицо мужчины исказилось, и на жалкое мгновение перед глазами Марики мелькнул образ волка.

И она поняла – он на грани обращения.

Даже она – неискушенная, мало общающаяся с оборотнями – знала, что немногие способны контролировать свои поступки в образе зверя. Поэтому допускать обращения ни в коем случае нельзя.

– Ка. какие игры? – неожиданно ей стало не хватать воздуха.

Мужчина довольно улыбнулся.

– Твоя киска мне понравилась. И я хочу её снова трахнуть! – говорил коротко, обрывисто, жестко.

Марика сжалась.

И задала самый глупый вопрос, который только мог прийти в голову:

– Зачем?

Видимо, на этом разговоры закончились.

Потому что дальше пошли действия.

Мужчина, в одном прыжке, расчетливым уверенным движением схватил её за ногу, сжав лодыжку, и дернул на себя.

Противостоять и сопротивляться не имело смысла.

Марика лишь коротко вскрикнула и в последних ничтожных порывах попыталась задержаться на месте, вцепившись в простыню. Её короткие ноготки царапнули прохладную ткань.

Девушку перевернули в воздухе и, не совсем аккуратно, опустили на мягкий матрас. Тотчас вздернули бедра к верху, удерживая за живот, и властно распластывая на нём жадные пальцы.