Марина Кистяева - Во власти зверя. Страсть волчицы (сборник)

И сейчас, в этот миг, в пустом зале бара, Николай имел вампиршу, которую кормил. Он чувствовал каждый глоток. Она глотала, он вторгался в её лоно. Он – рычал, она чуть слышно постанывала. И он точно знал, теперь её стоны были не от боли.

Да, он не был нежен. Плевать! Ему было важно её тело и её жаркая плоть! Плоть, которая повергла его на лопатки, напоив самым сладчайшим нектаром!

Ник двигался яростно, врезаясь в лоно девчонки. Ещё раз!.. И ещё… Кровь стучала в висках, мышцы напряглись до предела, его скрутило в тугой узел. Узел, который требовал развязки.

И развязка настала.

Утробно зарычав, Николай начал исторгаться в вампиршу густым семенем. Оргазм был столь ярким, что на жалкие мгновения у мужчины перед глазами вспыхнул фейерверк.

Вампирша, почувствовав его последние самые глубокие толчки, замерла и перестала питаться. Очень медленно оторвала голову от его шеи и уперла руки в его плечи. Снова задрожала, точно вместо желанного утоления жажды к ней пришёл холод.

– Спасибо…

Её тихий шепот прозвучал едва различимо даже для слуха оборотня.

После чего она безвольно повисла у него на руках, потеряв сознание.

Открывать глаза было больно.

Как и встречать новый день.

Снова тупик.

Снова поиски.

Снова побег.

Куда на этот раз ей податься?

Где найти пристанище?

И где, собственно говоря, она находится сейчас?

Марика не спешила открывать глаза. Знала – чревато последствиями. Сначала надо постараться определить, где она находится. В доме? Скорее всего. В чьем?

Она лежала на мягкой постели с простыми хлопковыми покрывалами. Уже хорошо. Не подворотня и не земля.

Но что дальше?

– Вижу, что пришла в себя, малявка. Заканчивай притворяться.

Холодный чужой голос ворвался в сознание, обжигая его холодом.

Оборотень.

Тот самый.

Тот, кто напоил её вчера.

И взял.

Снова он. Но как?… Как?…

Марика застыла. Так, спокойно! Только спокойно! Она – жива! К ней медленно возвращается сила. Теперь всё будет в порядке.

Ведь правда?

– Ты меня плохо слышишь, маленькая вампирская шлюшка?

Оскорбления сыпались, как из ведра.

Ничего, она стерпит. Ей не впервой.

Слова – ничто. Жажда – лишь она – треклятая – имеет значение.

– Слышу, – пришлось ответить, и открыть глаза.

Первое, что увидела Марика – были высокие потолки, выполненные из липы. Красивые. Ровные. Внушающее некое успокоение. Создающие уют.

Уют… Что ей приходит в голову? О чем она думает?

Явно не о том.

Второе, на что она обратила внимание – запах свежести. Свежие простыни, непахнущие п отом и прочими мужскими выделениями. Свежий запах в доме. Лесной. Странное, конечно, сравнение, но именно оно пришло в голову.

А в третьих… Она увидела его.

Того самого оборотня.

Большого. Сильного. И, кажется, злого.

Кустистые брови сдвинуты к переносице. Крылья носа гневно раздуваются, точно он сдерживает внутренние негативные порывы. Нос – кривой, носит отметины о прошлых переломах. Вены на висках так же вздулись. Губы – чуть больше средних – сжаты.

Добрым пробуждение быть не обещало.

Дальше – хуже.

Оборотень был полуобнажен.

Джинсы и всё. Босой. С голой грудью, покрытой шрамами и затейливыми татуировками.

Марика почему-то думала, что у оборотней не бывает шрамов, с их-то регенерацией.

– Насмотрелась? – утробно прорычал мужчина, видимо, недовольный тем, что она рассматривала его.

Марика опустила голову. О, черт! Он был полуобнажен, а она – полностью голой!

Поглощенная внутренними переживаниями и отчаянием, она не успела осознать, что её раздели. Н-да, ей с детства твердили, что она не отличается сообразительностью, и вот тому подтверждение.

– Я неосознанно, – негромко, осторожно, ответила она и потянулась за покрывалом, бесформенной грудой сваленным в ногах.

– А, ну, не трогать! – снова рявкнул мужчина и шагнул к кровати.

Марика замерла.

Он стоял и так достаточно близко, а теперь до кровати его отделяли какие-то жалкие полметра.

К чему он клонит?

Почему привез в этот дом?

Для чего? Вот основной вопрос.

Сердце ухнуло в груди. Она наедине с оборотнем. С опасным зверем. И смотрит он на неё… А, собственно, как он на неё смотрит?

С желанием? С яростью? С ненавистью?

Последнее было бы предпочтительнее.

– Я хочу укрыться, – Марика старалась говорить спокойно, чтобы её голос не дрожал. Девушка замерла, не решаясь делать резких движений.