Марина Колесова - Хозяйка Сумрака

– Да ты бы на себя посмотрела, курица ты недоделанная, стоишь по уши в грязи, а туда же… выделываться… хоть бы представляла что из себя, а то кроме фанаберии и нет ничего… Иди куда себе шла, черт с тобой. Не хочешь, чтобы тебе помогали, и не надо. Видно грязь – привычная для тебя среда обитания, вот и сиди в ней, – мужчина зло сплюнул и развернулся к своей машине.

Ярость беснующейся твари затопила Алекто, однако внешне это проявилось лишь в недобро сузившихся глазах и явно хищной улыбке, тронувшей уголки губ.

– Вы чувствуете собственное величие, когда даете понять окружающим, какое они ничтожество по сравнению с Вами? – в её голосе зазвучала властность, которой, как она знала, не мог противостоять ни один смертный. Она решила удовлетворить и себя, и тварь.

Мужчина замер, потом медленно повернулся и заворожено посмотрел на неё. В его взгляде читалась покорность и безропотное смирение.

Довольно хмыкнув, Алекто, не меняя тембра голоса, продолжила: – Может, проводите облитую Вами грязью даму до дома, раз чувство неудовлетворенности от невозможности проявить собственное благородство столь гнетет Вас?

Она пристально посмотрела на него, а он, зачарованный её взглядом, лишь кивнул не в силах даже говорить.

Алекто, не оборачиваясь, шла по дороге. Уверенная в том, что симпатичный зеленоглазый водитель джипа, идет следом, абсолютно не разбирая дороги и видя только её. Идет на заклание словно кролик, загипнотизированный удавом.

Жалости к нему она не испытывала. Она переставала испытывать хоть какие-то чувства к жертве, как только определялась с выбором. Жертва недостойна чувств, жертва – это всего лишь жертва. И пусть сегодня она не такая как всегда… что делать… Глупо не пойти навстречу собственным желаниям, в любом случае их преодоление никто не оценит, а за потворство никто не спросит… Ведь у неё есть вечная индульгенция на жертвы от обеих сторон.

Они вошли в обычный с виду пятиэтажный дом из красного кирпича и поднялись по лестнице на шестой этаж. Алекто открыла дверь и кивнула спутнику:

– Прошу.

Тот вошёл и удивленно замер на пороге. Его взору предстали шикарные апартаменты, оформленные в стиле барокко. Распахнутые резные двери позволяли обозреть длинную анфиладу комнат. Кругом блистала позолота, стены были затянуты расшитым золотом шелком, с высоченных потолков свешивались громадные хрустальные люстры, отражающиеся в многочисленных огромных зеркалах. Пол, инкрустированный паркетом из разных пород деревьев, сверкал так, что не поскользнуться на нём казалось невозможно.

Алекто вошла следом и захлопнула за собой дверь. Щелчок замка вывел её спутника из состояния прострации. Он обернулся к Алекто и сипло спросил:

– Куда это мы пришли?

– Ко мне домой, – обыденным тоном пояснила Алекто и, быстрыми движениями стянув с себя грязные джинсы, жилетку, кофточку и всё белье, швырнула на ближайшее кресло с изысканной резьбой и шёлковой обивкой.

После чего, откинув назад косы, удалилась вглубь анфилад комнат, небрежно бросив через плечо:

– Вторая ванная: третья дверь направо по коридору.

– Ты… ты хочешь, чтобы я п-принял душ? – не в силах отвести взгляд от её удаляющегося обнаженного тела, заикаясь, спросил он ей вслед.

– Всенепременно, – не оборачиваясь, ответила она и скрылась в глубине комнат.

Когда она вернулась с распущенными ещё влажными после принятой ванны волосами в накинутом на голое тело шелковом халате, мужчина ждал её босиком посреди комнаты, где она оставила свои вещи, с обмотанным вокруг бедер полотенцем, зябко поеживаясь после душа.

– Полотенце! – скорее приказала, чем попросила Алекто.

Он безропотно выполнил приказание и, сняв полотенце, протянул ей.

Не взяв его, она холодно проронила: – В ванную отнеси.

Шлёпая босыми ногами по паркету, он отнес полотенце в ванную комнату и вернулся обратно.

Окинув его оценивающим взглядом с головы до ног, Алекто удовлетворенно кивнула и, решительно развернувшись, скомандовала:

– Пойдем!

Войдя в спальню, она указала рукой на кровать, бросив коротко: – Ложись.

Мужчина подошел к кровати и взялся рукой за шёлковое покрывало.

– Поверх него! – в голосе Алекто послышалось раздражение.

Он не стал спорить и лег на покрывало.

Алекто скинула на пол халат и легла рядом, облокотившись на руку, в пол-оборота к нему, после чего кончиками пальцев свободной рукой провела по его груди. Прикосновение заставило мужчину задрожать всем телом, и он, подавшись вперед, порывисто обнял её, стараясь притянуть к себе. Она не сопротивлялась, позволяя обнимать себя и ласкать.