Конни Брокуэй: Лапка-царапка

Однажды, проходя мимо лабораторий, он услышал смех Эдит. Проведя небольшое расследование, обнаружил её в кругу подчинённых. Она сидела, склонившись над микроскопом. Когда Джим спросил, по какому поводу веселье, она резко выпрямилась, бросила на него быстрый взгляд, покраснела и сделала безучастное выражение лица. Наконец один из сотрудников ответил:

— Ничего такого, босс. Лабораторные шуточки.

С тех пор Джим мечтал снова услышать её смех, увидеть настоящую, искреннюю улыбку, которая осветила бы радостью лицо Эдит, вместо того бледного подобия, которое иногда появлялось у неё на губах.

Она на мгновение замерла, и Джим заметил, как в карих глазах промелькнуло что-то вроде удивления, но утверждать с уверенностью не решился бы. Лицо Эдит, как всегда, ничего не выражало. Она неторопливо надела огромные резиновые перчатки и невозмутимо, будто каждый день встречалась с ним в кошачьем приюте, произнесла:

— Здравствуйте, мистер Курран.

— Привет, Эдит.

— Это плохое имя! — возмущенный детский крик заставил её переключиться на Хлою.

— Наоборот, — ответила доктор Хенделмен. — Это диминутив женской формы имени Измаил, моряка из приключенческого романа «Моби Дик, или Белый кит».

Хлоя нахмурилась.

— Что такое димму… диммутив?

— Диминутив, — поправила Эдит, по тону было понятно, что она привыкла исправлять ошибки окружающих. — Это уменьшительно-ласкательная форма слова.

— Ты знаком с этой женщиной, Джим? — холодно поинтересовалась Мелисса. Ей пришлось попридержать свой порыв облагодетельствовать племянницу, получив взамен горячее детское объятие, а сестра не любила, когда её прерывали.

— Да, мы вместе работаем. Доктор Хенделмен, это моя сестра, Мелисса Бендетти.

Но Эдит уже не слушала, она нагнулась, открыла какую-то бутылку и плеснула из неё в ведро. Резкий запах хлорки тут же заполнил помещение. Мелисса замахала рукой у себя перед носом, а Хлоя отодвинулась подальше.

— Всё равно Изи — плохое имя, её зовут не так, — настырничала дочь.

— Да? — спросила Эдит и шлёпнула мокрой шваброй по линолеуму, обрызгав Джима. Он отступил.

— Мою кисуню зовут…

— Прошу прощения, — обратилась к нему Эдит, прерывая Хлою, которая в ответ на такое обхождение ошеломленно моргнула. Дочь не привыкла, чтобы её прерывали, не говоря уже об игнорировании.

— Передвинетесь, пожалуйста, все вы. Девочка, возьми Изи и перейди вон в тот угол, — приказала доктор Хенделмен, а когда Хлоя просто молча уставилась на неё, добавила, — Или опусти кошку на пол. В любом случае побыстрее, прошу вас. Мне ещё три комнаты надо убрать перед уходом.

Мелисса недовольно фыркнула и возмущенно посмотрела на Джима, призывая его немедленно прекратить подобное безобразие: подумать только, кто-то вздумал указывать Хлое что делать! Такое право было только у Мелиссы и иногда — в очень редких случаях — у Джима.

Хлоя же, наоборот, выглядела скорее очарованной, чем оскорблённой. Осторожно опустив новую подружку на пол, она встала, потом также аккуратно взяла животное на руки, послушно переместилась в другой угол и снова села.

Эдит перевела взгляд на Джима. В глазах, обрамленных тёмными ресничками-иголочками, отражались ум и прямота. Куррану всегда казалось, что у неё кожа, как у ирландской девушки, живущей на берегу дождливого зелёного острова — кремовая, сияющая, будто покрытая свежей росой. Или Эдит просто вспотела от жары.

— Если это ваша дочь, — сказала доктор Хенделмен, — вы не должны позволять ей сидеть на полу в кошачьем приюте. Экскременты животных содержат огромное количество опасных бактерий и парази…

— О, ради Бога, Джим! — воскликнула Мелисса, бросившись к племяннице, схватила её за руку и подняла.

Кошка грациозно спрыгнула с рук Хлои, которая будто родилась с невидимым радаром, настроенным на всё новое и запретное. Поэтому тут же требовательно произнесла:

— Что такое экскременты?

Эдин на секунду задумалась, потом её лицо посветлело:

— Говно.

Хлоя охнула. Для неё это слово находилось под строжайшим запретом.

— Послушайте, — встряла Мелисса. — Даже то, что у вас докторская степень и вы работаете с Джимом, не даёт вам права произносить подобное при детях, особенно если они не ваши.

Эдит склонила голову на бок:

— Почему? Раз она не знает что такое диминутив, то слово «фекалии» ей тоже ни о чём не скажет. Я не права? Некоторые из моих коллег вместо термина «говно» используют…

— Нет, вы всё правильно предположили, — прервала её Мелисса. — Но в нашей семье так не выражаются.