Hamato Yoshi - Валахия

– Но сейчас они смотрят балет. Это и есть адское пламя? – огрызнулась София.

– Это хуже любой сатанинской коптильни, моя дорогая. Они понимают, что, вернувшись, им будет адски невыносимо снова гореть в пламени. Знаете, даже к мукам привыкаешь, и позже они уже не кажутся такими страшными. Но если хоть на несколько минут прекратить муки, потом к ним возвращаться приходится крайне невыносимо, – заключил Константин и откинулся на спинку кресла, усмехаясь и злорадствуя.

София втянула ноздрями воздух и тут же закашлялась. Трупный запах, который веял из глубины зала, наполнил пространство. К горлу подступала тошнота, и девушка, быстро встав со стула, выбежала из ложи.

На улице уже светало, когда экипаж вернулся в замок. На этот раз София ехала одна. Ее проводили до комнаты и оставили одну. Девушка упала на кровать и провалилась в глубокий сон.

Открыв глаза и, все еще сонно осмотрев окружающее пространство, София тяжело вздохнула. Она все еще надеется, что это не по-настоящему. Каждое утро вот уже много лет, она желает проснуться в комнате родительского дома. Но этого не случится больше никогда. Девушка откинула длинные вьющиеся волосы и одела белоснежный утренний халат из тонкого кружева. Она подошла к большому зеркалу и медленно осмотрела себя. Уже давно, около семи лет назад, она поклялась, что станет последней женой Князя. Не потому что ей льстил этот факт, а для того, чтобы не стать очередной жертвой. Ни одна из жен Князя не была обращена и ни одна не принесла наследника. Причина, по которой эта традиция существовала, до сих пор не была ясна Софии. Она много раз пыталась узнать что-нибудь у прислуги, учителей и неоднократно писала самому Виктору, но ответ так и не был найден. Все молчали. Молчали так, как молчат могильные плиты на заброшенном кладбище.

В дверь постучали, но, не дождавшись ответа, в комнату вошла Арина. За ней семенили пять девушек, которые, скорее, были похожи на утопленниц.

– Кто на этот раз? Я видела танцующих мертвецов, изуродованных девиц с вырванными языками. Или вам есть еще, чем меня удивить? – опираясь руками о стол, процедила София настолько грозно, как только позволил ей ее тембр голоса.

– Вам еще многое предстоит увидеть, – усмехнулась Арина, наливая в серебряное блюдо горячую воду.

– Неужели, – сказала София и развернулась к девушке. – Может, просветите, к чему мне готовиться еще?

– Всему свое время, – ответила безучастно Арина.

София подошла и умыла лицо теплой водой. Она вскинула взгляд на молодую женщину и заметила, как исказилось ее лицо.

– Тепло, – сказала она, улыбаясь. – Как, наверное, ужасно не чувствовать его. А ведь вы этого хотите. Я вижу ваши глаза, они жаждут почувствовать хоть что-нибудь. Хоть один градус выше температуры вашего тела. Но, увы…

Девушка рассмеялась заливистым смехом. Арина стояла и полыхала от ярости так, что цвет ее глаз быстро менял оттенок от бордового к черному. Она с грохотом поставила на стол кувшин с водой и быстро вышла из комнаты, провожаемая смехом Софии. Ей помогли одеться в черное платье с высоким воротником, который, закрывая всю грудь, доходил почти до подбородка. Корсет на этот раз был затянут крепче, чем в прошлые разы, и фигура, обтекаемая черной тканью, выглядела невероятно тонкой. Софии в один момент даже показалось, что у нее пропала пара ребер. Забранные волосы закрывала шляпка с вуалью, а на руки одели перчатки. София вышла на улицу и увидела тонкую пелену снега, который только-только выпал. Его было очень мало, и лежал он проплешинами на более холодных участках земли, в основном там, где была трава. Небо затягивали тяжелые серые тучи, и воздух оказался крайне холодным и влажным. В Валахии ей представлялось больше свободы, и поэтому она приказала подать лошадь. Кобыла, которую подвели к девушке, оказалась весьма спокойной, поэтому, забравшись в седло, София направилась в старый парк. Ей не разрешалось выходить в город, да и сама она не поехала бы туда ради собственной безопасности. Лес внушал ей необъяснимый страх, вероятно, потому что был очень темный и густой. Единственным местом для прогулок был сад с длинными аллеями кривых деревьев. Она приостановила кобылу, когда почувствовала, что замок остался далеко позади и поблизости никого нет. Было так тихо, что слышался лишь топот копыт и горячее дыхание лошади. София натянула поводья, и кобыла остановилась. Девушка слезла на землю и потрепала гриву лошади. Она огляделась и глубоко вздохнула, осознавая, что здесь спокойно и тихо.