Шеннон Мессенджер: Пусть поднимется ветер (ЛП)

Несколько секунд Солана молчит, и я надеюсь, это знак того, что она собирается оставить меня в покое. Вместо этого девушка говорит:

— Тебе идет.

Я фыркаю, но не показываю, что плотная черная ткань грубая, колючая и самая неудобная из всех, что я когда-либо носил. Я перестал ныть по поводу роли, которую мне предстоит играть. К тому же, там, куда мы направляемся, холодно, а теплее этой одежды у меня ничего нет.

— Ты не повредил локоть, надевая куртку? — спрашивает Солана.

Повредил, но я не хочу говорить ей об этом. Поэтому я пожимаю плечами… что оказывает плохой идеей.

Боль стреляет от плеча до кончиков пальцев, горячая, острая и столь насыщенная, что крошечный визг срывается с губ, прежде чем я успеваю сдержать его.

Обезболивающие очень пригодились бы прямо сейчас… или как я слышал.

У сильфид аллергия на людские лекарства.

Солана подбегает ко мне, и я не могу не заметить, что она переоделась в бледно-синее платье, настолько короткое и обтягивающее, что выглядит, как при параде. Я привык к откровенной одежде, которую она носит, чтобы держать ее кожу открытой для ветра, но я все еще должен отворачиваться прежде, чем мой взгляд может сосредоточиться на открытых частях ее тела.

— Ты не замерзнешь в таком виде? — мямлю я.

— Я — Южная, — говорит она. — Мои ветры поддерживают тепло.

В этом не много смысла, но в очень немногих вещах есть смысл, когда дело доходит до моей жизни в эти дни. Если это странно и связано с ветром, я учусь говорить: «Тогда ладно».

Солана закатывает левый рукав, и я ежусь при виде сбившегося в кучу и запутавшегося бинта, вокруг которого виднеется припухлость.

— Я уверен, что это из-за того, что мой локоть был вывихнут… дважды… и так происходило тогда, когда я одевался, — спорю я.

Она вздыхает и начинает перебинтовывать рану:

— Ты должен был попросить о помощи.

— Верно, так как мне не было бы неловко.

Ничто не говорит, что «это не такое уж и великое событие», что моя, вроде как бывшая невеста, помогает мне надеть штаны.

Солана закатывает глаза:

— Я знаю, что поверить трудно, но между нами нет никакого неудобства. Я не такая девочка, которая бегает за парнем, который ее не хочет. Я знаю, что дело проиграно, когда его вижу.

Я чувствую, как у меня отвисает челюсть, и понимаю, что вероятнее всего выгляжу, как идиот. Но серьезно, что мне на это сказать?

Она смеется:

— Что? Ты думал, что я все еще сохну по тебе?

— Я…

Нет, я ничего такого не думал.

Но я выгляжу довольно глупо, поэтому я меняю тему:

— Что значит сохнуть?

— Хм, думаю, это что-то вроде тосковать?

— И как кто-то тоскует?

— Я не знаю. Но я не чувствую такого к тебе.

— Ладно, я начинаю чувствовать себя оскорбленным.

— А я-то думала, что ты обрадуешься.

Так и есть, я думаю.

Хотя я чувствовал бы себя лучше, если бы на ее левом запястье не было широкой золотой манжеты с переплетенными буквами С и В.

Ее связь.

В основном у Странников Ветра это эквивалент обручального кольца… и дали его Силы Бури в качестве символа нашей помолвки. Я хочу спросить, почему она не отправила эту штуку в ближайшее мусорное ведро, но решаю, что легче притвориться, что ее там нет.

— Тогда у нас все хорошо? — спросила она, завязывая осторожный узел на конце бинта. — Больше никаких странностей?

— Конечно. Больше никаких странностей.

Я хочу, чтобы слова были правдивы, но она касается рукой моей кожи и…

Ее прикосновение слишком теплое.

Не горячее и электрическое, как прикосновение Одри. Но оно далеко от холодной пустоты, которую я обычно ощущаю от других девочек… и клянусь, когда наши глаза встречаются, я могу сказать, что Солана знает это.

Моя связь не исчезла, повторяю я много раз в своей голове, приказывая, чтобы слова были верными.

Одра, возможно, разрушила нашу связь со своего конца, но я все еще держусь за все, что у меня есть.

— Ты в порядке? — спрашивает Солана, указывая на мои трясущиеся руки.

Я опускаю рукав и отодвигаюсь от нее:

— Нам, вероятно, пора начинать. Арелла ждет снаружи.

Солана не идет за мной, когда я направляюсь к двери, и, когда я оглядываюсь, она кусает губу.

— Если ты передумала…

— Я иду с тобой, — перебивает она, убирая длинные, волнистые светлые пряди за ухо. — Просто… ты действительно думаешь, что мы можем ей доверять?

Она наклоняет голову к окну, где Арелла, прищурившись, наблюдает за нами.

Если бы у меня был выбор, то я бы засунул Ареллу в ее удушающую тюрьму и позволил бы Водовороту истощить ее жизнь. Она заслуживает этого и большего после того, как она снова предала Одри… не говоря уже о многих других жутких и ужасных вещах, которые она совершила.