Шеннон Мессенджер - Пусть поднимется ветер (ЛП)

Она, конечно же, немедленно соглашается.

И улыбается ещё шире, когда слышит, что я задумала.

— Положись на меня.

Солнце начинает подниматься, когда я пересекаю горы Сан-Горгонио и лечу знакомой тропой через перевал.

Ветряные мельницы на ферме вращаются медленно и постепенно, а их сигнальные огни подмигивают мне, когда я пролетаю мимо вдоль дороги к своей долине.

Я боюсь снова увидеть все разрушения. Но, если честно…

Всё не так уж плохо, как я помнил. Либо всё прибрали команды по уборке, либо я видел слишком много разрушений и похуже.

Надеюсь, всё же первое.

Мне требуется больше времени, чтобы добраться до дома, чем я рассчитывал, но я должен был удостовериться, что Солане есть, куда идти. Я предложил ей остаться со мной, но она предпочла отправиться в пещеру Астона. Она хотела находиться рядом с теми, кто тоже понимает силу боли. Надеюсь, она принесла не слишком большую жертву ради этой битвы.

В её глазах не горело никакого желания, но может, это из-за того, что мы оба абсолютно вымотались?

Возвращение домой казалось самым долгим путешествием.

Мы могли пронестись по трубопроводу и доверить наши жизни ветру в последний раз. Но оба выбрали безопасный путь — мы решили лететь и проветрить головы.

Я пока справляюсь с причинённым Райдену насилием.

Никаких угрызений совести по поводу его смерти.

Но ещё со многим предстоит разобраться.

Мы немного изменили свой мир — конечно, в хорошую сторону.

Но всё же…

Перемены.

И ответственность.

И ещё много чего, к чему я не готов.

Всё, чего я действительно хочу, это упасть на диван и смотреть телевизор до посинения, пока Одри не окажется рядом, и тогда… Целоваться!

От этой мысли мне прибавляется сил, и за пару минут я добираюсь до дома моих родителей.

Я не ожидал, что они уже будут тут, но возле дома припаркована их машина. Я частично взволнован, частично опустошен.

Интересно, если я прокрадусь в дом через окно моей спальни и устрою всё это эмоциональное воссоединение после того, как чуть-чуть посплю, они посчитают меня засранцем?

Но потом я думаю о том, через что им пришлось пройти за последние несколько недель — сколько раз им пришлось убегать, и сколько таинственных ранений я от них скрывал, не говоря уже о том сумасшествии, что их сын — не человек.

Они заслуживают знать, что со мной всё в порядке.

Странно, но мои родители не очень удивляются, когда я вхожу в дверь, хотя, конечно, они бросаются меня обнимать и плакать. Они задают вопросы, на которые я пока не знаю, как ответить. Поэтому я говорю им то, что действительно сейчас важно.

— Всё кончено.

Они ещё крепче сжимают меня в объятиях и обещают, что будут здесь столько, сколько мне нужно.

— Стойте, а как вы узнали, что уже можно возвращаться?

Мама улыбается:

— Одри ответила по твоему телефону.

— Вы её видели? — спрашиваю я. — Она в порядке?

— Даже лучше, чем в порядке, — отвечает папа.

— Она приготовила тебе сюрприз, — добавляет мама. — Но, хм, может, ты хочешь сначала принять душ?

— Точно, — вмешивается папа, — а то от тебя воняет дерьмом. В буквальном смысле.

Он улыбнулся своему бородатому анекдоту, а я вспоминаю о навозе, в который угодил лицом во время битвы, и направляюсь в сторону ванной.

— Отличная идея.

Моюсь я дольше, чем планировал, но сложно было справиться с мытьём с моим раненым локтем, другими ранами и всеми повязками.

К тому же, я пытаюсь понять, что за сюрприз приготовила Одри, и это немного… отвлекает.

Моя любимая майка с Бэтменом оказалась тесной в плечах. Все эти сражения действительно сделали меня сильнее. Даже без правильной еды…

Еда.

Боже, я даже не предполагал, что настолько голоден.

Я надеялся, что мама уже приготовила мне десяток своих фирменных буррито, но стоило мне выйти из ванной, и я вижу, как они сидят вдвоём с папой на диване и смотрят на меня одинаковыми жуткими взглядами, говорящими: «Наш малыш так вырос».

— Так… Где Одри?

— Она ждёт тебя на крыше, — отвечает мама.

На крыше?

Это убивает почти все мои самые лучшие предположения.

Начинает теплеть, а ветер становится тише и спокойнее. Но я нахожу Западный ветер и оборачиваю его вокруг себя.

И стоит мне так сделать, как компас на моём браслете перестает крутиться.

И указывает прямо на крышу.

Ветер поднимает меня над землёй, поднося к месту, где ждёт Одри, и опускает на красную черепицу. Одри отворачивает от меня лицо и поднимает глаза к небу.