Татьяна Абалова - Петля Мебиуса (СИ)

Кто-то с силой дернул Я за руку и поднял на ноги.

— И открой, наконец, глаза!

Белый туман клубился под босыми ногами, которые прикрывало нечто сотканное из белого света. Подняв руку, я рассмотрел свои пальцы.

— О, наконец-то, ты понял, что ты — он, а не оно! Хватит тут нам одного оно.

— Кто? Я?! Он?!

Пальцы были такими, какими я их помнил, только слегка светились. За эту протянутую руку взялась другая рука, заканчивающаяся странным… Кем? Человеком? Нет. У человека не должно быть крыльев. Ангелом, что ли?

— Ну, наконец! Дошло! Полетели!

— Куда? Я точно знаю, что не должен уходить с этого места и должен ждать.

— Кого?

— Не знаю. Не помню. Но не уйду, пока не дождусь…

— Здесь нельзя оставаться. Это Ничто. Перевалочный пункт. Предел. Нужно выбирать, или улетаешь отсюда вверх или падаешь вниз.

— Зачем выбирать?

— Положено. Всегда должен быть выбор.

— Я выбираю остаться здесь. Я должен ждать.

Захлопали крылья, разгоняя верхний слой тумана, он заволновался, закрутился большими воронками, а потом стал успокаиваться, плавно опускаться. Рядом со мной уже никого не было. Я ждал. Сколько? Не знаю. Здесь не было времени. Безвременье. Здесь не было далеко или близко. Бесконечность. Я боялся сдвинуться на шаг, не понимая, что он может значить. Я не должен сходить с этой точки, это знал твердо. Я должен ждать, чтобы взять кого-то за руку. Но это уже было. Я брал Ангела за руку. Нет, это не та рука. Ту руку я сразу узнаю.

— Вот он! Стоит и по-прежнему пялится на свою руку!

Передо мной появился знакомый Ангел и нечто, что я, как ни силился, не мог рассмотреть. Лицо было, но оно плыло, принимая то женские, то мужские черты (А! Я вспомнил, что существуют женщины!), тело, если это было оно, укутывала ткань, сотканная из золотого света. Нечто смотрело на меня.

— Пусть остается, — прошелестело, пропело, прокричало Нечто, — Посидит на одном месте, ему надоест, вот тогда ты за ним и прилетишь. Он не помнит, кого ждет. А чуть погодя и вовсе забудет и умиротворенный полетит с тобой.

Ангел ехидно улыбнулся, расправил крылья и, опять взбаламутив туман, куда-то улетел. Нечто растворилось в Ничто. Я сел в успокоившийся туман и начал ждать.

Я ждал. Сколько? Не знаю. Безвременье. Кто-то рядом вздохнул. Я повернул голову и увидел незнакомого ангела. Решил, что мне ни к чему, спрашивать, как его зовут. Зачем лишняя информация? Вдруг она затрет то, что я силюсь вспомнить? Но для удобства решил назвать его Ангел II.

— Ты, это, долго не сопротивляйся. Необратимые процессы могут начаться.

Я приподнял бровь. Ангел II продолжил:

— Ты видел, какого цвета у тебя крылья?

Я решил посмотреть. Повел плечом, крыло резко раскрылось, из-за чего меня сильно дернуло. Крыло ударило нового ангела, и он неловко завалился на бок. Его голова перевесила, и он уткнулся носом в туман. Задралась ткань, я увидел голые ягодицы. Рядом раздался смех, крик, стон. Появилось Нечто и село по другую сторону от меня. Пока ангел поднимался, одергивая свою тунику, я обратился к Нечто.

— Что с моими крыльями не так?

— Пока все так. То, что происходит малоизучено, не было прецедента — ты первый, кто не захотел покинуть Предел. Существует порядок, называемый «Петля Мебиуса» и нам известно, что теоретически может появиться «Отказывающийся от выбора» и с ним произойдет несколько этапов изменений, если только он не забудет, почему отказался или успеет покинуть Предел. Сначала перья на крыльях начнут менять цвет, они станут чернеть. И ты уже не сможешь быть чистым ангелом, этот вариант выбора станет недосягаем для тебя, останется только присоединиться к падшим.

— А если и тогда я не покину это место?

— Чисто теоретически — они начнут выпадать. Кем ты тогда станешь, не знает никто. Это и страшит нас.

— Не только вас.

Мы все трое обернулись. Вернее обернулись мы с Ангелом II, у Нечто лицо плавно перетекло назад. Там стоял чернокрылый ангел. Я решил назвать его Ангел III. Откуда такая любовь к цифрам?

Теперь нас сидело трое.

— А! — закричал Ангел II, — У него одно перо уже почернело!

Все кинулись рассматривать это перо. Нечто заволновалось:

— Может ты, все-таки, определишься, пока не поздно?

Я упрямо качнул головой и принялся ждать дальше. Пришла мысль — зачем ангелам ягодицы, если не хочется ни пить, ни есть? О! Я вспомнил, что делал это когда-то! В смысле — пил и ел.

Тут же у меня почернело еще несколько перьев. Все дружно выдохнули. Я обернулся. За мной сидело уже ангелов десять, и прибавилась парочка падших. У всех были встревоженные лица.