Елена Ленская - Творцы судеб

– Чего-то я не понимаю ничего.

– Если тебя убьют, Печать останется без Стража. Нам нужен… еще один… Страж…

Эти слова дались папе с большим трудом.

– И кто будет моим мужем?

– Их четверо, Василия. Децемвират сам назначит достойных.

– Не поняла. Четверо, которых еще и подберут?!

– Ты должна принять это.

– Принять?! – зверея, взвизгнула я. – Почему? Какие четверо, это что за извращение?

Я запуталась в одеяле, пытаясь выбраться и куда-нибудь деться. Неважно куда, лишь бы не слышать больше этого бреда. Меня не пускали на свидания, а тут сразу четыре мужа?!

– Сядь, – спокойно ответил папа. – И если ты успокоишься, выслушаешь, я расскажу тебе все.

Я смогла выбраться из кровати и нервно заходила по комнате.

– Почему? – остановилась напротив отца, обхватив себя руками. – Почему так? И почему ты все время молчал? Почему ты бросил меня в самую гущу неподготовленной, беспомощной и ничего не знающей?

Я смогла. Выплеснула боль, но стало только хуже. Отец побледнел и сразу стал каким-то потерянным и слабым.

– Прости, – тихо ответил он. – Пожалуйста, прости…

– Говори, – мне вдруг захотелось стряхнуть с него эту непривычную для моих глаз беспомощность, но не стала, и это показалось достойным наказанием для него.

– Страж Печати не принадлежит себе, Василия, – он встал, пошел к окну, невидящим взглядом уставился в стекло. – Страж всегда находится под пристальным наблюдением, его жизнь скрыта от глаз простых людей.

– А что насчет четырех мужей? – этот вопрос больше всего не давал мне покоя.

– В каждом из четырех Уделов, на которые поделен наш аркат, старейшинами децемвиратов для тебя будут выбраны достойнейшие мужья. Стражами всегда становятся женщины, и для них подбираются сыны из самых уважаемых семей. Когда ты зачнешь дитя, будь уверена, родится девочка.

– У мамы было четыре мужа?! – Не унималась я. – А где остальные три?

– Их больше нет, – он повернулся ко мне все с тем же невидящим взглядом. – Я последний, оставшийся в живых.

– Давай, – я в полной растерянности села на кровать. – Говори.

Отец кивнул и начал рассказ:

– Когда меня выбрали одним из четырех, я был так горд. – Он грустно усмехнулся, снова повернулся к окну. – Лилия была лучшей женщиной, которую я когда-либо встречал. Утонченная, ранимая, нежная, но невероятно сильная духом. Мы жили в Северном, максимально далеко от хранилища. У нас был небольшой замок на уступе горы. Там потрясающий вид… Лилия могла часами стоять и смотреть вдаль, а мы замирали за ее спиной, и каждый любовался тонким станом, волосами цвета спелой пшеницы… Мы все любили ее. По настоящему, как любят мужчины женщину. И, несмотря на то, что она была одна на четверых, нам ее хватало. Ты даже не представляешь, насколько мудрой женщиной она была…

– А я? – Меня затрясло. Мой отец может не быть моим отцом. – Я чья дочь?

– Я не знаю, – он повернулся, улыбнулся по-доброму, с любовью. – Наша.

Я с шумом втянула воздух и прежде чем спросить, резко выдохнула.

– Вот не говори, что мне придется спать со всеми четырьмя!

– Только пока не забеременеешь. Потом сможешь остаться с одним, но остальные трое всегда будут рядом.

– Чего?! Да за кого ты меня принимаешь? – Мой голос сорвался на визг. – Да что вы там все, с ума посходили?

Это не могло быть правдой. Не могло и все! Как можно заставить женщину спать с кучей мужиков?

– Поэтому я до последнего не хотел отдавать тебя децемвирату. У меня была такая возможность, ты все еще не раскрыла в себе магические способности, а значит, не смогла бы родить полноценного Стража. Я переживал и радовался одновременно. Ты понимаешь меня?

В это время я уже сидела под одеялом, зажмурившись и стараясь не дышать, будто такие нехитрые действия могли что-то изменить.

– Я хочу, чтобы ты знала, Василия, я люблю тебя больше всего на свете, больше жизни и хранил столько, сколько мог… Прости, дочка…

Я высунула голову из-под одеяла и с какой-то странной восторженностью спросила:

– А если бы меня убили сегодня? Ты не представляешь, сколько раз и сколько народу пыталось это сделать!

– Этого никто не мог предусмотреть, – отец стал мрачным, сжал кулаки. – Циблисса подготовилась основательно. Я бы никогда не подумал, что она способна…

– Мамино сердце, – мой голос дрогнул. – Оно за меня беспокоилось.

Отец опустился передо мной на колени, и я сдалась, бросилась к нему на шею и обняла так крепко, как только смогла.