Алена Медведева - Объект (СИ)

— Мария Григорьевна? Связался с вами, чтобы предупредить: работа с объектом начнется через два часа. К этому времени вы должны быть готовы, — голос вчерашнего инструктора звучал все так же сдержанно и безэмоционально.

Это очевидное и какое-то будничное спокойствие повлияло на меня успокаивающе, заставив усомниться во всех ужасах, придуманных накануне.

— Хорошо, — понимающе отозвалась я.

Мужчина отключился, а я, с трудом разминая занемевшее от сна в неудобной позе тело, поднялась с кровати. Даже не разделась вчера!

Спешно стягивая с себя местную форму, устремилась в душ. Надо успеть прийти в себя (ощущение «помятости» не исчезало), поесть (голод ощутимо давал о себе знать) и собраться с мыслями. День обещал быть непростым!

«Надо собраться!» — требовала я от себя, направляясь к выходу из своей комнаты, когда прибыл военный, чтобы проводить меня к месту сбора.

И снова — «укомплектовка» меня, повторный инструктаж, вооруженная охрана. Впрочем, отличие от вчерашнего дня все же было.

— Мария Григорьевна, напоминаю вам: мы находимся на режимном объекте. Здесь действуют свои особые правила и реализуются совершенно разные задачи. Не вам судить о них. А так же о методах их реализации. Вы же должны заниматься исключительно своей работой: ваша задача — переводить. И все! Ничто другое вас не касается.

В животе похолодело… Я не ошиблась: это место было жуткой камерой пыток. Сегодня я уже не воображала себе неведомого, укрытого от всех монстра. Потому что монстры окружали меня.

Поле, окружавшее капсулу, опять отключили, чудовищно прочную дверь открыли, пропуская меня вперед. Все повторилось до мелочей. Военные расступились вдоль входа, я шагнула внутрь и увидела роденца. Он снова сидел, уронив голову на колени. Все, как и вчера.

Вот только сегодня все было совсем иначе!

С первого взгляда я отметила, что его смуглая кожа за прошедшие часы словно побледнела, вид был усталым, даже изможденным. На наше появление и вспыхнувший свет мужчина не отреагировал. Присмотревшись, поняла, что сегодня он без футболки. Плечи и видимая мне часть спины были покрыты ссадинами и гематомами. На полу капсулы поблескивали лужи воды.

Все было очевидным.

— Мария, скажите ему, что если он не намерен сотрудничать — мы заставим его, — прозвучал безликий голос ретранслятора.

Справилась с задачей перевода этого ультиматума с трудом: дыхание сбивалось и губы дрожали. Сегодня я не испытывала страха — только безграничный ужас. И совсем не инопланетянин был тому причиной.

На мои слова роденец не отреагировал. Я повторила их снова, пытаясь хотя бы интонациями передать мольбу. Отчаянно хотелось, чтобы он согласился. И все эти ужасы прекратились. Морально мне было очень тяжело: я тоже участвовала в происходящем. Чувство вины и стыда зашкаливало.

— Пожалуйста, согласитесь! — добавила я от себя. И для надежности, до конца не уверенная, что с его точки зрения изъясняюсь понятно, повторила просьбу еще дважды.

Мужчина вздрогнул и поднял голову, уставившись на меня… совершенно черными глазами. Это единственное движение, которое он сделал с момента нашего появления, поведало мне о многом. Он очень медленно и с трудом действовал шеей. Губы были разбиты, о вчерашнем серебре взгляда ничто не напоминало. Он выглядел измученным и избитым.

— Я сказал, что вам нельзя приходить. Вы не понимаете, что делаете. Уйдите! — с трудом разлепив спекшиеся губы, едва слышно отозвался он.

— Что он говорит? — тут же вмешался военный.

— Опять настаивает на моем уходе, — тоскливо призналась я. — Говорит, что мне нельзя тут находиться.

— Почему? — даже в безликом звучании ретранслятора я почувствовала ярость, снедавшую военного.

Озвучила вопрос, который и меня интересовал еще со вчерашнего дня, и уставилась на роденца. Он сидел, зажмурившись и откинув голову на стену позади себя. Мне показалось, что он не ответит: время шло, а он молчал.

— Это опасно для вас и для… меня. Это просто запрещено. Поверьте мне.

Я верила, хотя и не понимала. Но вряд ли это могло повлиять на ситуацию: мне не позволят уйти. Да и лучше мне не уходить…

— Если я буду тут, вам не будут делать… плохо, — тихо призналась в своей потаенной мысли и на миг отвела взгляд. Вряд ли он ждет чего-то хорошего от нас. От любого из нас…

Мужчина приоткрыл глаза и взглянул на меня. Заполненные чернотой провалы глазниц производили жутковатое впечатление, но страх перед ним исчез. Сейчас вид этого существа вызывал лишь жалость.