Нина Сасовец - Ожерелье из янтаря (СИ)

Отец, я дома! — сообщила Найрани, пристраивая корзину с грибами на скамью возле входа.

Найрани сняла накидку и обувь. Разуваясь, она заметила рядом с отцовскими сандалиями знакомые мужские светлые туфли из мягкой кожи. Найрани с улыбкой подхватила корзину с грибами и направилась в кухню. Высыпала грибы в кадку, плеснула туда же воды. Желтоватые воронкообразные грибы заблестели гладкими шляпками. Найрани водрузила опустевшую корзину на верхнюю полку шкафа и пошла искать отца. Из отцовского кабинета доносились мужские голоса. Найрани остановилась у двери и легко постучала.

— Отец?

Заходи, дочка! — позвал веселый голос отца. Найрани толкнула тяжелую дверь и вошла. Отец поставил на стол кружку и встал из-за своего любимого стола.

Здравствуй, отец. — поздоровалась она и улыбнулась его собеседнику — Здравствуй, Вегран.

Красивые мужские губы изогнулись в приветственной улыбке.

Здравствуй, Цветочек.

Найрани слегка смутилась под пристальным взглядом.

Милая, Вегран пришел сегодня ко мне, чтоб просить твоей руки. — радостно возвестил отец, приглашая всех присесть за стол. — Должен признать, я был бы рад такому союзу. Вегран — лучшая партия для тебя. Но последнее слово я оставляю за тобой. Что ты скажешь?

Конечно, она согласилась. Он ей нравился. Красивое мужественное лицо, статный. Черные чуть вьющиеся недлинные волосы аккуратно зачесаны назад. От него веяло спокойствием и уверенностью. Ей нравилось, как он смотрит на нее: с интересом и огоньком вожделения глубоко на дне черных, как его любимые агаты, глаз. Пользующийся огромным уважением в деревне. Его дом стоял на главной улице поселения. Он был самым состоятельным человеком в деревне. Мечта, а не муж. Скоро она будет замужем, станет уважаемой всеми почтенной женщиной, у нее будет покровительство мужа и много детей. Будет свой дом, в котором она будет хозяйкой. Надо сказать, весьма большой дом. Она любила их с отцом уютный маленький домик с фруктовым садиком. Она сама садила в нем деревья, питала их жизненной силой. Она сама ткала для дома половики и занавески, сама вышивала полотенца, сама расписывала посуду. В новом доме она тоже украсит вещи сама, сделает, чтоб было уютно. Будет готовить для мужа пищу и ждать его по вечерам домой. Найрани размечталась.

Они втроем сидели в кабинете отца, попивали наливку и обсуждали детали будущей свадьбы, которую решено было сыграть через месяц. Отец с женихом обсуждали будущую совместную жизнь молодой пары. Найрани, слушала их вполуха, потягивала наливку, смотрела на своего будущего мужа. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь занавески рассеивали блики в его темных волосах. Одежда хорошо сидела на его подтянутой фигуре. В вороте белоснежной рубашки поблескивала золотая цепочка с кулоном из агата. Такими же агатами был украшен кожаный пояс. Высокий лоб с легкой морщинкой между бровей, прямой нос, высокие скулы, средней полноты губы. Крепкая жилистая рука легко придерживала кружку с наливкой, вторая рука покоилась на подлокотнике кресла. Найрани вспомнилось, как однажды эти руки легко придерживали ее, когда он целовал ее в саду. От него пахло сандаловым маслом и сыромятной кожей. Найрани было тепло, чуть щекотно, приятно.

Мужчина, поймав ее взгляд, усмехнулся, словно прочел ее мысли. Найрани чуть прикусила губу и отвела взгляд. Отец сидел расслабленный в своем любимом кресле. В его каштановых волосах и бороде уже появились редкие серебряные нити седины. Он улыбался и морщинки-лучики разбегались веером из уголков его карих глаз. Найрани с теплотой смотрела на отца и думала, как было бы здорово, если бы мама была сейчас с ними за этим столом. Найрани смутно помнила, как выглядела мать. Скорее помнилось больше ощущение тепла и любви, запах свежего хлеба, который пекла мама и песня, которую напевала мама, расчесывая каштановые кудри дочери. Зато Найрани хорошо помнила женский силуэт на погребальном костре. Помнила плач и страдания людей, чьих любимых забрала лихорадка. Помнила, как они с отцом подожгли свой дом, когда уходили из пораженного лихорадкой, почти вымершего городка. Здесь, в Икрисе, их приняли, помогли обустроиться. Ее отец стал деревенским целителем, Найрани занималась собирательством, заготавливала целебные травы для снадобий отца, делала посуду на продажу.

Следующие три недели прошли в радостных хлопотах. Отец и Вегран покупали продукты для праздничного стола. В погребах уже ждали своего часа перетянутые железными обручами пузатые бочки с отборнейшим вином, большие круглые головы сыра, мешки с рисом и сладкой кукурузой. Ритуальный хлеб женщины деревни испекут за день до церемонии. В специально построенном загоне толклись отобранные для стола овцы.