Берта Свон - Любовь в цепях

Хлоя невидящим взглядом смотрела в иллюминатор и черноту за ним. Лететь не хотелось. Совсем. Что ей, гражданке свободной, демократичной Радии, делать на переполненной рабами Гурине?

Мать? Она не видела мать пятнадцать лет, с тех пор как они с отцом развелись. Та ни разу не позвонила, не прислала сообщение, да вообще не попыталась связаться с родной дочерью, как будто вычеркнула ее из своей жизни. Мать, Лисандру фон Ромей, Хлое заменила мачеха, добрая, любящая Марика Лорсон, ставшая женой отца на следующий год после развода.

Брат? Он вёл себя точно так же, как и мать. Подумаешь, двойняшки. Динар фон Ромей вёл богемную жизнь на одной из планет с относительно гибким законодательством, вроде как рабов не приемлющим, но и при этом и рабовладельцев привечающим. На публике Динар каждый раз показывался исключительно в окружении практически голых и очень симпатичных рабынь, называя их при этом своими подружками.

И вот зачем было именно сейчас присылать приглашение? Теперь, когда Хлое исполнилось двадцать лет и она считалась полноправным членом Межгалактического Альянса, мать внезапно ею заинтересовалась. Желания Хлои никто не спрашивал.

– Ты обязана полететь, – отец, голубоглазый шатен среднего роста, профессор истории и права, преподававший по галанету в ведущих вузах Альянса, Доран фон Ромей сидел за столом в старинном деревянном кресле-качалке и внимательно смотрел на раздраженную дочь. – Приглашение получено, ты всегда мечтала о межпланетных путешествиях. В конце концов, она твоя мать.

– Это ты себя или меня уговариваешь? – Хлоя нервно расхаживала по большой овальной комнате и жалела, что никто из потомков не перенял у предков любовь к углам. Вот как раз забиться в угол ей хотелось больше всего. Забиться и порыдать. Или покричать. Ну или же повыть. Как пойдет. – Рабская планета, папа. Рабская. Отвратительные привычки прошлого, которые давно надо искоренить! Не ты ли учил меня, что важней всего в этом мире свобода индивидуума? И где она, та свобода? Где сам индивидуум? Водит на поводке раба? Или стоит в колодках?! Что я буду делать на этой жуткой планете?! Бороться за права рабов?

– Не смей, – отец даже привстал из кресла, напрягся и словно испугался чего-то. – Не смей, слышишь? На той планете тебе ни в коем случае нельзя проявлять свою свободолюбивую натуру. Ты ведь хочешь вернуться домой, да, Хлоя?

– Пытаешься сказать, что иначе они и из меня рабыню сделают? – искривила она губы в горькой усмешке. Еще запугивания ей и не хватало… Для полного комплекта, так сказать.

– Дурочка, – снисходительно улыбнулся отец. – Они просто не отпустят тебя, найдут такую возможность. Убеждать и учить строптивых или отличающихся от них самих там умеют. Поэтому на Гурине ты обязательно должна вести себя так, как будто ничего не происходит. Ты поняла меня, Хлоя?

Поняла, папа. Отлично поняла. Но как же всё это противно!

Целая планета, выделенная специально для развлечений высокопоставленных извращенцев. Гурина не могла похвастаться богатыми недрами, но ее природа радовала глаз и была похожа на природу матери-прародительницы, Земли. Наверное, именно поэтому верхушка аристократов и облюбовала Гурину для своих развлечений, сделав ее раем для садистов и подонков всех мастей.

Космолет появился на месте через трое суток. Все это время Хлоя практически не вставала, не желала присоединиться к довольным жизнью и ждавшим плотских удовольствий немногочисленным пассажирам, лишь ела, спала и думала: о себе, о будущем, о странном, не поддающемся объяснению поступке отца. А потом неожиданно оказалось, что они приземлились на рабской планете.

Огромное помещение с кнопками и панелями встречало прилетевших шумом и криками. Люди искали людей, выкрикивали имена, пытаясь найти друг друга в толпе. Одну Хлою, похоже, никто не искал. Никто не выкрикивал ее имя, хотя отец клялся, что в космопорте обязательно будет человек матери.

Блуждавший по широкому помещению взгляд неожиданно наткнулся на плакат: «Хлоя фон Ромей». Это что такое… Глаза заскользили вниз, на крепкие руки, державшие плакат, а потом и на того, кому эти руки принадлежали. Мужчина, высокий, почти лысый, с ёжиком волос непонятного цвета, практически полностью обнаженный, стоял, сверля глазами бетонный пол. Это как: руки подняты, а глаза опущены? В груди Хлои появилось нехорошее предчувствие. Мужчина был одет в эластичные короткие шорты, облегавшие его худую, можно сказать, истощенную мускулистую фигуру и не оставлявшие полета для фантазии. А ещё мужчина был возбуждён, шорты отлично подчеркивали этот факт. Сложить два и два Хлоя смогла без проблем. На этой планете обнаженными ходили далеко не все.