Аделаида довольная смелая, решительная, не по возрасту умна и красива. Многие молодые люди опасаются ее из-за ее красоты и боятся потерять свою голову. Девушки шепотом между собой называют ее ведьмой от зависти, оправдывая обладание такой красотой только использованием черного колдовства.
–Милочка, голубушка! Как же так? Могут возникнуть осложнения и того хуже. Я… – пыталась уговорить Агафья хозяйку в помощи повитухи.
–Нет! Я все смогу и выдержу! А лишние глаза нам не нужны. М-м-м… – снова согнулась в мучениях Аделина и облокотилась на стол.
Агафья не смела больше поднимать этот вопрос. Она поставила кипятить воду на чугунную плиту в русской горячей печке, в перерывах спазмов живота помогла Аделаиде переодеться в легкую сорочку и снять все лишнее.
Наступила ночь. На улице стемнело. Многие жители деревни в этом время уже спят, но только не в этом доме. Аделина три часа мучилась болями в пояснице и периодическими спазмами живота, ходила по дому и пытаясь не думать о болях. Аделаида остановилась посреди комнаты. Она приподняла подол сорочки и посмотрела вниз. Меж ее ног лужа воды.
–Вода ушла! Ох! Ребеночек совсем близко, Адолушка! Скоро выйдет. – волнующимся голосом проговорила помощница.
Аделина тут закричала.
–А-а-а! Ох-х-х!
–Голубушка дышите, дышите, вдох-выдох, вдох-выдох, дышите глубоко.
Агафушка подошла, приобняла и показала как нужно дышать.
–Милая моя, дышите глубоко. Ребеночку нужен воздух, иначе он задохнется.
–Уф-ф… Уф-ф… – пыталась дышать Аделина. – А-а-а! – закричала она.
Аделаида согнулась в три погибели, соскользнула вниз и встала на четвереньки. Она дрожала. Лоб касался пола, словно она молилась.
–Может, вы приляжете, хозяюшка. Ребеночку легче появиться, когда мать лежит. – сострадательно поглаживала спину хозяйки Агафья. Она пыталась облегчить муки девочки.
–Еще рано. – еле слышно ответила хозяйка. Все то же положение. Беременная покачивала свое большое тело вперед и назад.
Аделаида страдала болями еще 3 часа. Спазмы сменились на более сильные, с ощущением сходить в отхожее место. Все сопровождалось обильным кровотечением. Большой живот как будто бы опустился еще ниже. Агафья только и успевала подкладывать меж ее ног чистую простыню за простыней.
–Ах. Слишком много крови. Слишком. – бормотала себе под нос Агафья. Она впопыхах полоскала кровавые простыни.
Аделина старалась не обращать внимания на ворчание помощницы. Она кричала все сильней и сильней с каждыми поступающими схватками. Они усиливали чувство потуг. Аделаида тужилась. Все ее тело содрогалось. Светлые распутанные вспотевшие длинные волосы запутались на спине и выглядели неряшливо и грязно. Ватные ноги обессиленно держались из последних сил. Аделине хотелось расплакаться, чтобы облегчить свои муки. Но даже выронить одну единственную слезу нет сил.
–Агафья. Помоги мне… лечь… Я больше не могу. – из последних сил произнесла Аделина и направилась к подготовленной кровати. Агафья мигом подбежала и помогла ей осторожно лечь на спину.
Агафья подложила под хозяйку чистые простыни в несколько слоев ожидала момента. Она устроилась напротив роженицы у подножия ее кровати.
Схватки стали частыми. Кровь лилась усиленно. Аделина стала бледней, чем ранее. «Божечки. Спаси нас Господи от беды. Спаси нашу Аделаиду. Это плохо, очень плохо, ни к чему хорошему не сулит», молилась про себя помощница Агафья. Она наблюдала. Плохи дела хозяюшки. Все ее родовые опухшие и отекшие пути разрывались в стороны свежими кровоточащими ранами. Внутри появилась голова малыша.
–Тужьтесь! Как можно сильнее, тужьтесь! – говорила Агафья. Она понимала, что ребенок слишком крупный. Чтобы его родить, необходимо роженице приложить больше усилий, чем большинству других женщин.
Аделина всем телом чувствовала, что ее покидают силы. Она ощущала, как между ее ног все горит пламенным огнем, словно горящим ножом вспарывают ее тело. Она поняла, что финиш 1-го этапа уже близок. «Я не умру. Я точно знаю. Все пройдет, как задумано. Я все сделаю как надо», говорила про себя Аделина.
–Милочка. Голубушка. Головка уже почти вышла. Уже… Почти… Все. Еще раз, сильнее потужиться надо бы. – говорила Агафья. Руки поддерживали высвобождавшегося на свободу ребеночка.
Аделина ощутила новый прилив схваток, обхватила руками коленки и нагнулась вперед. Она тужилась из последних сил. Зубы скрипели. Сухие губы сдерживали немой крик. Невыносимая режущая, горячая, одновременно тупая и резкая боль. Розовый комок жизни выскользнул руки Агафьи. Аделина от бессилия откинулась на спинку кровати. Она наблюдала за всем. Словно у в тумане. Агафья нежно взяла ребенка, окутала его чистой белоснежной простыней и заботливо вытерла его от послеродовой белой слизи.
Читать дальше