Олеся Корнеева - Грань

– Ты сейчас же пойдешь и скажешь, что ты не согласна! – непреклонным тоном сказал Григорий, – а если решишь ослушаться меня, то уходи и навсегда забудь о том, что мы у тебя есть, в таком случае ты мне не дочь, а продажная женщина!

– Но, папа, я пришла попрощаться, утром я должна быть у барина, – непреклонно сказала Таня.

-Тогда уходи и забудь о нас, сегодняшней ночью ты для меня умерла!

– Не говори так, – заплакала Ольга.

Григорий пронзительно посмотрел дочери в глаза, в тайне надеясь, что она одумается, и вышел из комнаты. Таня подошла к матери, и, обнимая ее, прошептала:

– Мама, прости меня, но я ухожу, я не хочу, чтобы мы жили так, как живем сейчас, я буду помогать вам. Как только мой муж проникнется доверием ко мне, я при первой возможности заберу вас к себе, – не до конца понимая сложившейся ситуации сказала Таня, – пусть отец простит меня, постарайся ему объяснить, что это самое лучшее, что я могу сделать для вас и для себя.

– Ты придешь еще? – спросила Ольга.

– Скорее всего, нет, меня к вам больше не отпустят, через две недели меня просватают, а после я выйду замуж и уеду отсюда. Не волнуйтесь за меня, все будет хорошо.

С этими словами Таня ушла, а мать долго смотрела ей в след и молилась о благополучии дочери.

До рассвета было еще далеко. В ожидании утра, Таня бродила по пустынным аллеям барской усадьбы. Холодный дождь нещадно поливал землю, порывистый северный ветер срывал с деревьев оставшиеся листья и уносил их навстречу приближающейся зиме. Глядя в темные зашторенные окна усадьбы, она мечтала о тепле и уютной комнате, горячей пище и сухой одежде. В силу своей наивности девушка не осознавала всего трагизма ситуации, в которую она попала. Будущее казалось ей прекрасным и безмятежным, а непонимание отца необоснованным.

Утром Таню проводили в гостиную, где ее ожидал барин.

-Здравствуй, Таня, – равнодушно поприветствовал ее Николай Иванович. Таня поклонилась и поздоровалась.

– Я знаю, зачем ты здесь, мне доложили, поэтому я сейчас же собираю всех жителей деревни и представляю им тебя как мою дочь, после ты приступишь к занятиям, и не забывай, что отныне тебя зовут Арина. Настоящая же Арина уже в пути, я распорядился отправить ее к тетке в Калугу. Ты ступай сейчас к служанке моей дочери, теперь она твоя, и пусть она переоденет тебя, как подобает барской дочери. Тряпье свое сожги и забудь о своем прошлом навсегда.

Деревенские жители долго судачили о поступке Тани. Кто – то защищал ее и поддерживал, кто – то тайно завидовал и пускал грязные сплетни, а многие просто не одобряли ее поступка. В это время Таня усердно познавала все то, чему учат барышень с детства. Ей все давалось легко. Так, день за днем приближался бал.

В тот день, когда вся деревня ожидала знатного гостя, слуги сбивались с ног, кто – то наводил порядок во дворе, кто-то в доме, другие стряпали на кухне. Таня весь день провела в своей комнате, в радостном настроении – от нарядов и драгоценностей кружилась голова.

-Едут! Едут! – закричал кто – то во дворе. Таня подбежала к окну, и увидела подъехавшую карету, с запряженной в нее тройкой лошадей, из которой вышел молодой мужчина. Девушка не видела его лица, но в остальном: его осанка, походка и внешний вид, произвели на нее благоприятное впечатление. Открылась дверь в комнату, Таня вздрогнула от неожиданности, погруженная в собственные мысли обернувшись увидела на пороге служанку:

– Арина Николаевна, вас батюшка к себе зовет.

Таня уже начала привыкать к своему новому имени: – Иду Варя! – радостно отозвалась она.

Спустившись в гостиную, девушка кротко поприветствовала гостя.

– Познакомьтесь Константин Николаевич, это моя дочка Арина! – гордо сказал барин. Граф смерил Таню долгим оценивающим взглядом, и слегка улыбнувшись, сказал:

– Очень польщен, Арина, вы само совершенство! – Таня от этих слов густо покраснела, и робко поблагодарив за комплимент, присела рядом с барином. Про себя девушка отметила, что Константин был очень приятной наружности.

Наступил вечер, бал был в самом разгаре, когда барин позвал к себе Таню и гость во всеуслышание попросил ее руки у Николая Ивановича. Тане он подарил необыкновенно красивый перстень с изумрудом в честь помолвки, и поздно вечером того же дня уехал домой, сославшись на неотложные дела, хотя изначально собирался погостить несколько дней. День свадьбы был назначен на первое декабря.

Позже, оставшись одна, счастливая Таня, не находила себе места от того, что ей хотелось поделиться своей радостью с родными, но тайно уйти из усадьбы было рискованной затеей. Тем не менее, когда все обитатели усадьбы погрузились в сон, девушка, набрав на кухне гостинцев для родителей, тихонько отворила уличную дверь. Ночью аллея казалась мрачной и безжизненной, оказавшись на улице, Таня ощутила себя свободной. Свобода – теплое, радостное, легкое чувство, которое она уже начала забывать, находясь под бременем ограничений и условностей. Подойдя к дому, Таня тихонько постучала в дверь.