Василиса Русая - Элиминация

Наказание было самым обычным – домашний арест на все выходные. Но даже это казалось им чересчур. С такой то гиперактивностью, да сидеть в четырех стенах? Тьфу. Но, кто же знал, что именно это спасет им жизнь?

К концу дня мистер и миссис Дерябины покинули дом, за ними приехала машина, перед выходом мать сказала, что они уезжают в ресторан, однако, чтобы хоть как-то облегчить наказания им было разрешено заказать пиццу на дом. Катерина никогда не отличалась излишней сентиментальностью, но сыновей она любила. Поцеловав каждого, она, одетая в черное облегающее платье, свисавшее на ее худых плечах, с рыжими кудрями, собранными в элегантную прическу, взяла свой клатч и на высоких каблуках (при росте 180 см) вышла прочь.

Вскоре, дом наполнился ароматом пиццы с несколькими сортами сыра, грибами, салями и прочей начинкой. Ее братья умяли в один присест, смотря фильм на огромной плазме, висящей в холле первого этажа их особняка. Казалось бы, живи и радуйся, чего дурить, когда имеешь все на свете? Но, не тут то было.

– Может пройдемся? – Наевшись до отвала спросил Август.

– А если предки вернутся? Не думаю, что отец будет рад, когда не найдет нас дома.

– Ой, брось, ничего они не узнают. У меня есть идея!

– Знаю я твои идеи, Август, все они заканчиваются либо полицией, либо криками отца.

Братья посмеялись и решили, что уже и так им хватило неприятностей, по крайней мере на сегодняшний вечер.

– Тогда давай позовем кого-нибудь? Олега или Женьку? А может Машу? – Издевательским голосом спросил Август.

– Ха-ха-ха, отстань, не знаю с чего ты решил, что она мне нравится!

Экран телевизора, в котором только что шел какой-то боевик, погас, а потом резко включился. Теперь там показывали новости, а нервная телеведущая говорила что-то о зафиксированных аномальных вспышках на солнце и их последствиях, которые могут быть нестабильными. Она просила всех оставаться в помещении и не выходить на улицы до официального разрешения, а еще… Хотя, черт его знает, что там было еще, потому что на этом парни перестали смотреть телевизор. Их привлекла вещь за огромным окном – там, на небе, в области солнца – что-то горело и звездой падало вниз, рассмотреть это было совершенно невозможно, но на момент буквального столкновения с землей было понятно – это терпел крушение самолет.

Он упал достаточно далеко от их места жительства, однако братья от испуга шелохнулись назад. Свет в доме начал мерцать, а потом и вовсе пропал. Электричества больше не было. Что касалось соседей, то они быстро повыходили из своих домов, тоже самое собирался сделать Август.

– Стой! – Крикнул Вадим и схватил его за плечо. – Ты разве не слышал? Сказали оставаться в помещении!

Август кивнул и вернулся на свое прежнее место – рядом с братом, смотрящим в окно.

Над тем местом, куда упал самолет, стояла дымовая завеса. И в ту же секунду, палящее солнце стало меняться: оно извергало из себя какие-то вспышки, еле уловимые для человеческого взгляда, но с каждой секундой они становились сильнее и сильнее, было такое чувство, что что-то тяжелое давит на дом, словно крыша и стены сужаются, огромное давление, буквально сжимало все внутренности парней, а еще – они приближались – те самые языки пламени, которые, казалось бы, должны были сгореть в атмосфере, но нет, они рвались к земле, однако так и не успели ее достигнуть – их будто разорвало в небе, достаточно близко и в то же время довольно высоко. Последовала ослепительно-яркая вспышка бледно-желтого света, которая в один миг разошлась, казалось, по всему земному шару, а после ничего, резкая тьма и боль в глазах, голове, мышцах, словно каждая частичка тела разрывалась на молекулы, атомы.

Это было последнее, что запомнили ребята перед тем, как отключились.

Глава 4. Шрам.

При укусе или царапине у человека есть от четырех до двухсот шестнадцати часов (зависит от типа и кол-ва ран), за это время его внутренние органы полностью видоизменяются, сердце почти что перестает работать, зрачки расширяются и сужаются, идет обильное слюновыделение. У четырех из пяти испытуемых был замечен озноб и жуткие головные боли, сопровождавшиеся приступами агрессии в первые двенадцать часов после заражения. – Записи исследователя заболевания Безумия Аносяна Ю.Н.

– Где-то за ручьем, мы с тобой вдвоем, весело играли и пели вечерком… Слышишь мой малыш? Почему ты спишь? Разве нам с тобой – не пора домой? – Доносился сладкий успокаивающий голос со второго этажа.