Вандор Хельга - Цветы пахнут любовью

Туйлаш тоже не спала. Она пристально смотрела на меня. Мне было очень стыдно за свое состояние. Я уставилась в окно. Ночная мгла, вкупе с мерным перестуком колес, убаюкивала, звала в приятный мир сновидений. Я опять попыталась просто полежать без сна, но не тут то было! Как теперь уже стало обычно, мне вновь и вновь приходилось подскакивать и таращиться во тьму…

– Сопия, – послышался тихий шёпот Туйлаш, – ты видишь их?

Я попыталась прогнать сон, энергично потёрла лицо, глаза. Попыталась понять: о чём это толкует Туйлаш, присев возле меня.

– Ты видишь их? – повторила вопрос алтайка.

– К-к… – в голове у меня вихрем пронеслись мысли: откуда она знает?.. – Кого?

– Они не дают тебе покоя?.. Ты не можешь спать?..

Помедлив, я кивнула. Что толку скрывать.

– У меня что-то с головой… Кажется, я схожу с ума. – У меня задрожали губы, а на глаза навернулись слезы. – Что-то случилось со мной, кто-то нападает на меня ночью… Мне не надо было ехать в Бийск. Надо было сразу идти к врачу и ложиться в психиатрическую клинику…

Слезы предательски поползли по моим щекам. Я вытерла их, пробормотав:

– Нервы ни к черту…

В скудном свете ночника я увидела ласковую улыбку на лице моей попутчицы. Она погладила меня по руке.

– Милая, твоя болезнь называется шаманья. А лечить её надо, но не в городе, не у врачей. Но лечить надо обязательно! Иначе – смерть! Я помогу тебе. Я кам, шаманка.

Я уставилась на неё и, несмотря на свое плачевное состояние, насмешливо хмыкнула. Чтобы я, Кузнецова София, кандидат в члены партии, преподаватель атеизма и политэкономии в университете, обратилась за помощью к какой-то шарлатанке?!.

– Сопия, – продолжала вполголоса Туйлаш, – поверь мне. Духи выбрали тебя и теперь не оставят в покое. Они не потерпят твоего бездействия. Я тоже прошла через это. Едем со мной в Кош-Агач. Я помогу тебе. Ты должна стать шаманкой.

Мне даже не хотелось возражать ей. В самом деле, ну не читать же мне вот прямо здесь, ночью, лекцию этой малообразованной жительнице из глубинки о мракобесных предрассудках и о вреде пережитков прошлого…

Ночь перемежала тьму с редкими огнями полустанков, и в этом неясном свете лицо алтайки казалось моложе, чем при ярком свете дня.. Она что-то ещё говорила, но уже на своём языке…

Я открыла глаза. Туйлаш стояла надо мной.

– Собирайся, Сопия, подъезжаем к Бийску.

Я села, пытаясь сообразить. Я что – спала?!. Неужели?.. Вот так, безмятежно и спокойно, впервые за столько кошмарных ночей?..

Но я, действительно, была бодрая и отдохнувшая!

– Милая, – с мягкой настойчивостью продолжала Туйлаш, – ты должна понять: духи отступили, но ненадолго. Они скоро вернутся, и тогда тебя уже не спасет ничто. Поехали со мной в Кош-Агач. Я помогу тебе.

В полном смятении, ещё не решив, что же мне делать, я механически и послушно собирала вещи. С одной стороны, я сама рассказывала в своих лекциях о диком невежестве, царившим среди людей до революции, о пережитках тёмного прошлого в наши дни, и об уголовном кодексе, пресекающем знахарство и траволечение. Но, с другой стороны, я только что, впервые, после стольких мучений, выспалась всласть благодаря этой незнакомой женщине, вот так запросто утверждающей, что она – шаманка.

Шаманка?.. Но ведь советская власть давным-давно покончила с этим пережитком прошлого!.. Или же, действительно, они сохранились в глуши?

А почему бы и нет? Я в отпуске. Дома меня никто не ждёт. Мой мозг закоренелой атеистки тут же услужливо подкинул логичную версию самооправдания: эта неожиданная поездка в глубинку – прекрасный повод изучить народные обряды и историю края…

Туйлаш поняла меня без слов:

– Вот и правильно решила. Позже сама всё поймёшь.

Поезд остановился. Подхватив вещи, мы направились к выходу.

На перроне нас встретил мужчина лет сорока, Аксым. Судя по тому, как они с Туйлаш перебросились фразами – тоже алтаец, правда, одет по-современному. Он легко подхватил наши вещи и направился к стоящему «газику». К Туйлаш Аксым относился с глубоким почтением, из чего я сделала вывод, что поступила правильно, доверившись ей. Алтайка села впереди и оглянулась на меня:

– Удобно, Сопия?

– Да, не волнуйтесь.

Аксым тоже повернулся:

– Где же ты, красавица, свой табор оставила?

– Я не цыганка, – нахмурилась я.

Туйлаш что-то сказала ему по-алтайски. Аксым выслушал, кивнул, ещё раз посмотрел на меня с неподдельным интересом.

– Не обижайся, Сопия.

– Я София.