Евгений Иванов - Отложенное венчание

«Что это? «Катюши»? Когда же русские успели передать англичанам свои реактивные установки? Впрочем, нет, «Катюши» не бьют так высоко. Это то, из-за чего нас послали сюда на убой к чёртовой матери», – уже успокоившись размышлял Курт.

– 130 вызывает борт 99. Капитан Винтерхальтер, ответьте! – это был голос капитана Фогеля, назначенного заместителем Курта по авиагруппе.

– 130 отвечает, что там Ганс?

– Курт, надо уходить! Ты видел это? «Ме-109» сейчас отбивают атаку их истребителей, у нас есть время, чтобы отбомбиться и уйти назад через море.

– Ганс, приказ был сбросить весь боезапас по указанным координатам. Прикажи своим исполнять.

– Ты маньяк, Винтерхальтер, я укажу на это в своей докладной…

Голос Фогеля оборвался, и Курт понял, что падающие обломки это то, что осталось от борта 99. Сверхзвуковые ракеты с назойливой настойчивостью отрывались от поверхности и сбивали «Хейнкели», как ёлочные игрушки. Собственно говоря, Курт уже обо всём догадался. Это была намеренная ловушка. Англичане мастера на такие фокусы. Они просто решили испытать своё новейшее оружие в реальных боевых условиях и путём намеренной дезинформации заманили их сюда. Очень просто, как подопытных кроликов. И экипаж борта 130 жив до сих пор просто по тому, что самым первым ушёл на малую высоту. Значит здесь и надо оставаться. Хотя бы для того, чтобы сбросить свою последнюю однотонную бомбу на их пусковые установки.

– Нойманн, снижение до одной тысячи метров, сбрасываем нашу красавицу на их ракеты и уходим.

– Есть, капитан!

130 с рёвом рассекал пропеллерами воздух, стремительно снижая высоту. В километре над землёй Шульц активировал разблокировку зажимов, и одна тонна смерти сорвалась вниз. Через четыре секунды экипаж взмывающего ввысь бомбардировщика услышал оглушительный грохот взрывающихся английских ракетных установок.

– Миссия выполнена, ребята, теперь домой! – весело объявил в микрофоны Курт, – Шульц, высота шесть тысяч, курс на Кёльн.

В ночном небе Курт видел падающие подбитые истребители, то ли английские, то ли немецкие. Теперь это его мало заботило – главное было убраться отсюда поскорее. Из набирающего высоту бомбардировщика он увидел море, значит Англия осталась позади. Всё хорошо. База, Кёльн, Ангелика – сложилась в его голове последовательность действий.

Отдача от стрельбы верхнего орудия сотрясла самолёт.

– Бауэр, что там, доложить? – резко скомандовал Курт.

– Их трое капитан. Идут на перехват сверху. Разделяются. Один заходит к нам в тыл, – ответил стрелок.

– Ганке, цель уничтожить!

– Есть, капитан!

Курт услышал стрёкот пулемётных очередей из нижней гондолы. Бауэр сверху отстреливался от приближающихся «Тандерболтов». Бомбардировщик резко тряхнуло, и секунду спустя вспыхнул левый двигатель. «Что за чёрт! – подумал Курт, – это-то откуда прилетело?».

– Капитан, там ещё один! Идёт на перехват снизу! – доложил Ганке.

– Уничтожить!

Опять раздались пулемётные очереди, и опять фюзеляж «Хейнкеля» дрогнул.

– Ганке, что там? – прокричал Курт. Ответа не последовало.

– Ганке!

Машина дала крен влево. Пламя от горящего двигателя достигло фюзеляжа. Пули пробили самолёт сверху и орудие Бауэра замолчало.

– Шульц, сменишь Бауэра в верхней огневой точке, – отдал приказ Курт.

Злое жужжание раздалось совсем рядом, и пулемётная очередь пробила левый борт бомбардировщика. Обернувшись, Курт увидел окровавленное тело Шульца на полу кабины. Холодный ветер, дующий из пробоин, оставлял складки на его комбинезоне.

Пытаясь совладать с повреждёнными элеронами, Курт увидел заходящий справа «Тандерболт». Нос истребителя осветился огнём пулемётов, послышался звон разбивающегося стекла кабины «Хейнкеля», и Нойманн дёрнулся, как тряпичная марионетка. Курт успел сделать ещё один вдох, когда пули, прошившие насквозь Нойманна, пробили ему правое лёгкое. Боль миллионами острых, безжалостных игл распространилась по телу. На пару секунд Курт потерял сознание. Дышать было невозможно. Он хрипло сипел, схаркивая кровь на приборную панель. Неуправляемый борт 130 терял высоту. В свете Луны свинцово-серая гладь Северного моря равнодушно смотрела на падающую вниз искорёженную груду горящего металла.

Из угасающего сознания Курта Нечто вглядывалось в происходящее снаружи. Уже не Курт видел мир, а Нечто показывало ему, что происходит. Так, он увидел Ганке в нижней гондоле. Головы у парня практически не осталось. То, что некогда было головой, напоминало разрубленную на куски окровавленную тыкву. Истёкший кровью Бауэр в верхней огневой точке, с изуродованным до неузнаваемости лицом. Шульц на полу с пробитой печенью. Проткнутый насквозь, как утка на вертеле, Нойманн. Все его товарищи были мертвы.