Елена Кароль - Моё смертельное счастье

На самом деле до дома оставалось всего минут семь пешком – один светофор да два дома вглубь. Но раз ему надо совершить добрый поступок… Пусть хоть ему сегодня будет хорошо.

– Я вижу, вам плохо. Я могу помочь?

– Нет.

– И все-таки…

– Вы мне поможете, если замолчите.

Я не могла быть вежливой. Физически не могла. За эти три недели я поняла, что ненавижу сочувствие. Оно убивало…

– Хорошо…

Он ответил недовольно, но замолчал.

Ровное и едва слышное урчание мотора убаюкивало и почему-то успокаивало. Было в нем нечто такое… умиротворяющее.

И лишь минут через семь я поняла, что мы слишком долго едем.

Резко распахнула глаза.

– Куда вы меня везете?

За окном была совсем иная улица, причем та, что вела за город. Мы ехали с такой скоростью, что дома буквально мелькали, сливаясь в одну серую дождливую полосу.

А он все не отвечал.

Лишь в зеркале заднего вида отражались его слегка прищуренные недовольные серые глаза.

Что ж…

– Хорошо, не говорите. Когда начнете убивать, пожалуйста, сделайте это быстро. Не люблю боль.

Сиплый шепот неприятно резанул слух, но Кирилл лишь сильнее поджал губы. Сама просила замолчать. А он уважает желание дамы.

Вот только, судя по тому, что дама закрыла глаза, в которых едва ли теплилась жизнь, она не приукрашивала. Она действительно была на грани, когда уже плевать на то, что будет, потому что хуже уже быть не может. С этой мыслью в памяти всколыхнулись не самые приятные воспоминания, и он горько усмехнулся.

Хуже быть может. Причем настолько, что даже представить невозможно… Это возможно лишь пережить самому.

Мы приехали.

Куда-то точно приехали. Наверное, я впала в транс, а может, просто уснула, но очнулась я рывком, причем именно тогда, когда машина остановилась и незнакомец заглушил мотор. Мы были внутри какого-то помещения… маленького помещения.

Хватило всего пары секунд, чтобы понять – мы в гараже.

Еще через секунду он вышел из машины и открыл мне дверь, терпеливо дожидаясь, пока я выйду.

Что ж…

– Где мы?

И снова молчание и почему-то недовольный взгляд.

Нахмурившись, потому что не понимала его поведения, я повысила голос, который от этого стал еще ниже и неприятнее:

– Почему вы не отвечаете? Ответьте!

– Как пожелаете… – наконец открыв рот, незнакомец усмехнулся уголками губ. – Мы у меня дома. Вам необходимо переодеться в сухое.

– Я хочу домой.

– После. Сначала вы переоденетесь в сухое.

Какой бред…

Мужчина не производил впечатления больного или маньяка, но мне все равно стало не по себе. Что за ненормальная навязчивость? Что за ненормальный Робин Гуд, помогающий мокрым библиотечным крысам?

– Зачем вы это делаете? – Я все-таки вышла из машины, но он не стал отвечать, вместо этого перехватив меня за локоть и направившись к боковым дверям. – Кто вы вообще такой?!

– Кирилл. Кирилл Саминов.

Мой бог…

Я запнулась на ровном месте, но не упала, он не позволил.

– Я. Хочу. Домой.

За эти три недели было выпито столько успокоительного, что сейчас я с трудом, но удержала себя в руках. Дернулась… Но меня никто не отпустил, и моим словам никто не внял.

– Обязательно. После.

– Нет. Я никуда не пойду.

– Анна…

То, что он знал, как меня зовут, почти не стало для меня новостью.

– Нет!

Я никогда не видела его лично. И, если честно, надеялась, что никогда не увижу. Я знала лишь, что он высок, сероглаз и темноволос.

Но я бы никогда не подумала, что он может просто взять и увезти меня к себе…

Меня. Зачем? Неужели?.. Неужели он в курсе?..

– Анна, я ведь могу заставить. Вы знаете.

В его серых глазах промелькнула усмешка, когда я снова безуспешно дернулась.

– Пожалуйста, не делайте себе хуже. Я ведь просто хотел помочь…

– Отпустите мою руку. – Я уже не сипела – я шептала.

Понимала, что сама подписала себе приговор, когда села в его машину, но…

Но когда он отпустил и сделал шаг вправо, а затем открыл дверь и махнул в сторону коридора рукой, я поняла, что он знал. Он все знал уже тогда, когда предлагал подвезти. Знал, что у меня никого нет. Что меня не хватятся. Что за меня никто не вступится. Он знал, что я не так чиста перед законом, как думали большинство окружающих.

Неужели он знал абсолютно все?

– Еще нет, но вы можете рассказать мне сами…

Я шла впереди, причем сама, а он – на шаг позади, но его тихие слова я услышала так хорошо, словно он сказал их мне на ухо. Чертов эмпат… Выходит, я сама подписала себе вышку?