Рита Толиман - Симметрия

Затренькал телефон. Вылезла из ванной, накинула полотенце, взяла мобильный со старенькой стиральной машины. Это звонил Вазгеныч. Марта сбросила вызов. Телефон продолжал настойчиво звонить, отклонила вызов еще раз. Пришло смс с текстом: "Не отработала ты, отработает твоя дочь."

Мобильный выпал из рук и, пикнув повторно, вывел Марту из оцепенения. Она выскочила из ванной и принялась лихорадочно собирать вещи в спортивную сумку. «Самое необходимое», – проговаривала вслух. Достала с антресоли коробку из-под конфет, набитую купюрами, документы, покидала в сумку спортивную одежду. Натянула джинсы, футболку, собрала волосы в конский хвост, задержалась перед выходом. «Не время печалиться», – подбодрила себя Марта и, выйдя, захлопнула дверь.

На площадке возле дома подростки играли в волейбол через натянутую веревку, увешанную выцветшим постельным бельем и огромными женскими трусами. С балкона вопила баба Настя на разгулявшуюся детвору. За площадкой возле забора дома престарелых стояла облезлая шестерка жигули. Воронцова закинула на заднее сиденье сумку, с третьей прокрутки ключа завела мотор и выехала со двора.

Жигули ехала по частному сектору на Зеленой. Старенькие одноэтажные домики стояли в четыре шеренги прямо рядом с центром города. Но никто их и не собирался сносить, город маленький, строился вширь. Марта свернула на Липовый переулок. Жигуленок бороздил брюхом ямы грунтовки.

Впереди кучковались люди вокруг полицейского автомобиля. Не доезжая до толпы, Воронцова припарковала машину, вышла и направилась к дому Шаповаловых.

Габаритная тетка, качая головой, шла навстречу. Марта обратилась к ней:

– Что там?

– У Шаповаловых дочь пропала, – ответила женщина.

– Какая дочь? Герда? – по лицу Марты пробежала судорога.

– Так у них одна только дочь. Она самая.

– Когда пропала?

– Вчера домой с танцев не вернулась.

У Марты задрожал подбородок.

– А вы кем будете? Родственница, чтоль? – спросила тетка.

Марта кивнула, развернулась и спешно направилась к машине.

– Эй, женщина, постойте! – донесся окрик. Воронцова не обернулась.

– Женщина, стойте, говорю! – ее нагонял коротышка-полицейский, перебирая изогнутыми по-кавалеристски ножками.

– А? – Марта не могла справиться с растерянностью.

– Старший лейтенант Свиридов, – представился он, акцентируя внимание на слове «старший». – Вы здесь проживаете?

– Нет.

– По какому поводу здесь оказались?

– Я… Мимо проезжала.

Полицейский с недоверием посмотрел на Марту.

– Документы при себе имеются?

Достала из заднего кармана портмоне, показала права.

– Воронцова Марта Игоревна, – прочитал лейтенант, – вы являетесь генетической матерью Шаповалой Герды?

– Да.

– Вовремя мимо проезжали, Марта Игоревна. У майора Швецова как раз к вам вопросы имеются. Проедем в отделение.

В кабинете дежурной части за спиной майора распростёрлась в полстены карта города с цветными подписанными стикерами, среди которых Марта заметила и стикер на Липовом переулке. Короткостриженый с проплешиной Швецов, назойливо раскачивался во вращающемся потертом кресле, опрашивая Марту:

– Есть свидетельские показания соседей Шаповаловых. Они утверждают, что частенько видели ваш автомобиль. Вы останавливались неподалеку от дома четырнадцать на Липовом переулке. Что вы там делали?

– Я приезжала посмотреть на дочь.

– Вы сдали ее в приемную семью, – Швецов взял паузу и заглянул в протокол, – чего вдруг через тринадцать лет любовь проснулась?

– Тогда я не могла оставить ее у себя.

– Вы следили за Гердой Шаповаловой? – въедливо возвращался к изначальному вопросу майор.

– Я же говорю, просто приезжала посмотреть на нее, – Марта говорила нарочито твердо, боясь проболтаться.

– Вы единственный человек из окружения – у кого есть мотив к похищению, – Швецов повысил голос, Марта вздрогнула.

– Не единственный.... В сети магазинов "Березка" хозяин Авакян Гурген Вазгенович. Он грозился надругаться над моей дочерью.

– Когда это было?

…

Вазгеныча вскоре привезли в отделение, Швецов говорил с ним строго, но уважительно. На поставленный вопрос толстяк не торопился с ответом. Тщательно вытер пот на жирном лице салфетками, попил воды, удобно уселся, откинувшись в кресле и положив ногу на ногу.

– С семи до двенадцати я в сауне в друзьями мылся. Они подтвердят, – крылся Гурген.

– Какой сауне?

– На станкостроительном.