Рита Толиман - Месть с того света

Июньское солнце не самое жаркое, но самое яркое. Щедро залило светом пышущую зеленью округу. Среди вековых сосен, устремленных, как ракеты, к небу, спрятался особнячок семьи Вороновых. Озорные лучи, пробиваясь сквозь дряхлые кроны, ажурным узором раскрасили участок. Все еще чувствовался аромат выкошенной накануне травы, обволакивала влажность прошедшего слепого дождя.

Двухэтажный дом из деревянного бруса цвета янтаря выглядел очень современно. Ассиметричный дизайн, остекленная на два этажа стена гостиной, замысловатая крыша. Ее удлиненный правый скат накрывал летнюю террасу, на которой за роскошным столом собрались гости.

Во главе стола должна была сидеть именинница Клара Кузьминична Воронова, но ее место пустовало. Гости озабоченно перешептывались, попивая аперитивы и давясь слюнями от вида крабов, устриц и прочих гадов.

Несравненная Софья, как обычно, собирала на себе злопыхательные взгляды присутствующих дам и сальные знаки внимания мужской половины. Ее грудь, подчеркнутая декольте, отблескивала на солнце, время от времени слепя сидящую напротив Ковалеву Инессу Павловну. Инесса от этого ерзала, поругивала мужа Костю и одергивала сына Аркашку, то и дело стремящегося кинуть в рот очередную канапешку.

Рядом с Софьей сидел ее муж Эдик – двоюродный племянник Клары Кузьминичны. Лет сорока, лысый, плечистый и с выдающимся из-под приталенной сорочки животиком. Одним словом, брутальный мужчина.

Слева от Эдика расположились его дети от первого брака Кристинка и Вовка. За ними – двоюродная сестра Клары Варюша и ее особенный сын Макар. Рядом с Аркашкой – давний партнер Клары по игре в теннис Николай Бурсов. И, наконец, чета Волковых со своими малышками Аней и Людочкой.

Клара Кузьминична уже четвёртый год подряд отмечала сорокапятилетний юбилей. На празднование календарных сорока пяти лет она безропотно согласилась. Тогда жив был Михаил Воронов. При нем всегда все было церемонно и правильно. Жена московского чиновника должна была соответствовать статусу и на собственных именинах вести скучнейшие светские беседы, блюдя этикет. С тех пор многое изменилось. И сорокашестилетний день рождения никак не наступал. Тем не менее, друзья и родные настойчиво требовали праздника.

Но вернемся к гостям. Все уже подустали в томлении. Софья заведомо оставила желудок пустым, зная, что у Вороновой на столе будут изыски. Почти час она запивала голод шампанским.

Наконец раздался рычащий гул, откатилась секция ворот. И прямо к столу, надрывно урча, подъехали два роскошных чоппера. Клара в кожаных штанах и жилете с банданой на голове, расслабленно ссутулившись, восседала на одном из них. Ее сопровождал красавец Антон. Поигрывая бицепсами, он протянул руку спутнице и помог спешиться.

Восторг на лицах гостей вовсе не означал, что они рады такому эксцентричному появлению тетушки. Большинство собравшихся подхалимничали в надежде урвать кусок пирога. Ведь Клара после смерти мужа стала единственной наследницей и распорядительницей капитала.

Клара Кузьминична заняла почетное место за столом.

– Антону поставьте стул рядом, – хрипловатым голосом сказала она прислуге.

Гости притихли, не отрывая глаз от кавалера Клары. Породистый длинноволосый красавец, лет тридцати пяти. Кем он мог быть? Стриптизером, эскортником или альфонсом. Один черт.

– Знакомьтесь, это Антон – мой учитель китайского, – представила Клара.

– Тетя Клара, ты учишь китайский? – спросила семилетняя Анютка.

– Да, Анечка, и тебе советую. Скоро китайский станет международным, правда, Антоша?

– Хань чао лео дзы, – пролопотала девочка. – Я уже его знаю. Мне и учить не нужно!

– Сёнь ю хаянь щи хен до дон си, – с улыбкой ответил Антон. – Это означает, маленьким девочкам надо много учиться.

– Пойдем играть в прятки! – парировала Аня.

– В прятки, в прятки! – весело зачирикала пятилетняя Люда.

– Эй, банда, какие прятки?! – возмутилась их мама Ирина Волкова. – Сейчас тетю Клару поздравлять будем!

Анютку с Людочкой это не впечатлило, и они убежали играть в дом.

Инесса – жена Кости Наумова – сухощавая рослая женщина неопределённого возраста. Лицо вроде и не старое, но угрюмое. Тонкая полоса губ, накрашенных красной помадой, вытянулась в вынужденной улыбке. Волосы серого оттенка забраны в пучок. И блуза со старомодными рюшами. Сложно понять, из какого поколения эта женщина. Инесса снова заерзала, но в этот раз ей было не до Софьи. Она похлопала Костю по колену. Он, как обычно ни мычал, ни телился. Сидел и светил дурацкой интеллигентной улыбкой.