Джена Шоуолтер - Поработи меня нежно

Он остановился у изножья моей кровати. От него исходил аромат хвойного мыла и мужчины. Он был недостаточно близко, чтобы прикоснуться к нему, но я ощущала тепло его кожи, которое манило меня, убаюкивало. Это тепло, этот запах… Я узнала их. Прошло мгновение, и я втянула воздух.

Это он нес меня. Он дал мне воду с сахаром прошлой ночью. Он снимал с меня одежду. Желудок скрутило при мысли о его руках на мне, как он раздевает меня, видит мою обнаженную плоть. Дрожь пробежала вниз по спине.

Его губы были пухлыми и мягкими, словно розовые лепестки цветка. Однако остальные черты его лица были, словно высечены из гранита и могли похвастаться шероховатостью и острыми углами. Скулы были словно вырезаны из камня. Нос вылеплен из стали. Черные брови очерчивали глаза, настолько синие, будто из ледяной крошки, со взглядом, говорящим о том, что он все повидал. Прямо сейчас эти глаза буравили меня.

Он был одет в облегающие джинсы и узкую черную футболку, того же чернильного цвета, что и его короткие волосы. Даже просто стоя, он излучал мужскую силу, которая так и кричала «я тебя либо убью, либо трахну… решай сама».

Я вдруг почувствовала себя уязвимой. Разоблаченной. Неважно, одета я была или прикрыта простыней. Я лежала в кровати; я была ранена. И он видел меня обнаженной. Более того, я была недееспособна и, вероятнее всего, напоминала больного полосатого котенка, чумазого и лохматого.

Я напустила на себя недовольный вид, надеясь, что излучаю царское самообладание. Я не знала этого человека, и мне не хотелось, чтобы он видел во мне нечто, чем можно легкостью управлять.

— Ты когда-нибудь убивал, Спарки? — спросила я, надеясь поставить его в оборонительную позицию. Он одержит верх, если я позволю.

Ни единого проблеска эмоций не появилось на лице. Он оставался на месте, молчаливый, равнодушный. Отчужденный.

С заметным усилием я оторвала от него взгляд и постаралась игнорировать его существование.

— Мне не нужен напарник, — сказала я Майклу.

— Жестоко, — произнес отец с суровым выражением лица.

— Я работаю одна, — повторила я, мой тон стал холоднее. Я удивилась, как мое дыхание не сыпало ледяной крошкой.

— Больше нет, — снова ответил он.

— Я не буду…

— Твои протесты ничего не изменят, милая. Я хочу, чтобы ты работала с Люциусом. Так и будет. Это приказ.

— Он стоит у меня на пути.

— Он знает, что делает.

— Сомневаюсь в этом. Люди подобные ему представляют из себя мускулы, а не мозги. Как я смогу работать, если мне постоянно придется оглядываться на него?

Человек, наконец, соизволил заговорить.

— Послушай-ка, Печенька, — произнес он, его голос был грубым, низким, словно у него когда-то были повреждены голосовые связки, — в тот день, когда ты спасешь мою задницу, я найду себе новую работу. Может, займусь клонированием цветов. Может, буду выгуливать собак-роботов. Решу, когда придет время. А пока, позаботься о себе, а я как-нибудь позабочусь о себе.

С этими словами он покинул комнату также быстро и бесшумно, как и вошел.

Как только дверь за ним захлопнулась, я вперилась грозным взглядом в Майкла.

— Он что, только что назвал меня печенькой?

Губы Майкла дернулись, а луна наполнила его карие глаза сияющим, насыщенным зеленым цветом.

— Ты это заслужила после фразы про мускулы вместо мозгов.

— Как ты можешь требовать от меня работать с этим человеком?

Подергивания обернулись широкой улыбкой.

— Считай это наказанием за свои грехи.

Я не позволила его подтруниваниям смягчить меня, несмотря на то, что любила видеть его счастливым.

— Повторю еще раз, Майкл. Мне не нужен напарник.

«Позволь мне сделать это», — мысленно умоляла я.

Что-то глубокое и зловещее промелькнуло в его чертах.

— Ты будешь работать с ним или будешь работать на другое агентство. Поняла?

Он был серьезен. Майкл никогда мне не угрожал. Только обещал. И с подобным заявлением, я не могла отказаться. Я сухо кивнула. Мои руки сжались в кулаки, но тут на меня снизошла идея

— Он хоть что-нибудь умеет, кроме как выглядеть красиво? — и жестко.

— Полагаю, тебе просто нужно набраться терпения и выяснить.

— Это радует, Майкл. Весьма радует, — я знала Майкла, знала, когда он становился упрямым. Все, что мне удастся узнать о Люциусе, мне придется узнать самой.

Он вздохнул.

— Если ты будешь работать с ним на пределе возможностей, ты, вероятнее всего, совершишь меньше ошибок.

Как замечательно раздавать маленькие жемчужинки мудрости в столь подходящее время, как сейчас. Спасибо. Ни за что!