Шеррилин Кеньон - Плохой восход луны

Не то, чтобы она не знала темную сторону Реми или, возможно, не поступила бы точно так же сама, будучи в состоянии. Он прижался губами к ее волосам и качал ее, пока она отдавалась своей боли. Он ненавидел то, что не мог пережить это вместо нее.

Но он ничего не мог сделать, кроме как попытаться успокоить ее.

И когда каждый осознал, что произошло и что Эли лежит мертвым, сражение прекратилось.

Стоун испустил свой крик боли, увидев отца, лежащего убитым на полу. Рыдая, он упал на колени, в то время как остальная часть стаи не веря смотрела на это.

— Я доберусь до вас, ублюдки! — закричал Стоун. — Клянусь в этом! Я убью всех вас!

Дев покачал головой.

— Здесь произошло уже достаточно убийств, Стоун. Во имя богов, иди домой.

Стоун бросился на Дева.

Темная охотница Дженим схватила его и толкнула в руки оборотней, стоящих за ним.

— Мальчик, лучше научись слушать. Все кончено. Забирай свою стаю и иди домой, пока вы все еще по эту стороны могилы. Это предложение, которое делают один раз, и срок его действия подходит к концу. Иди.

Он ушел, но обещание в его взгляде было осязаемым.

Он собирался вернуться.

Оборотни и демоны отступили. Константин и Вэрик бросили друг на друг взгляды полные ненависти перед тем, как Вэрик, Торн проследили за последними, чтобы убедиться, что те не вернуться.

Фанг обвел взглядом бар, который чудом остался целым. Столы и стулья вместе с перилами и отделкой были разломаны в щепки. Все вокруг обгорело. Разбитое стекло и оружие валялось на полу, покрытое кровью.

Он никогда не видел ничего подобного этому.

И когда он наткнулся взглядом на знак у двери, его сердце защемило.

Приходите с миром или уйдете по частям.

Единственным вопросом было, смогут ли они собрать разбитые части, оставленные здесь сегодня вечером?

Дев вышел вперед, чтобы забрать Эйми от Фанга, так, чтобы тот не мог держать ее. Фанг начал возражать, но понял, что ей нужна ее семья так же, как сама Эйми была нужна ему. В то время как он стремился к ней, Дев на самом деле испытывал чувство утраты. Сам слишком хорошо зная эту боль, он отпустил ее к ее брату.

Дев уложил ее голову к себе на плечо.

— Все будет хорошо, Эйм. Мы здесь.

Эйми слышала эти слова, но они не могли ничего сделать, чтобы облегчить боль внутри нее. Все, что она хотела сделать — разделить соединение со своей парой со своей материю…

Своим отцом…

Именно поэтому она пришла сюда сегодня ночью. Она хотела, чтобы ее родители гордились ею. Разделили с ней радость.

Но теперь они ушли. Навсегда.

Если бы тебя не было здесь, на них все равно бы неожиданно напали и Maman умерла бы, только ты бы больше никогда ее не увидела.

Это было правдой, но она все еще не могла успокоить боль внутри. Горе, вызванное любовью ее матери к ней. Как могли они уйти? Как?

Это было так несправедливо и она хотела отомстить за потерю…

Фанг отступил, так как медведи встали в круг, поддерживая друг друга в скорби. Они были единой семьей.

Он ощутил себя полностью не в своей тарелке.

Пока Эйми и Дев не потянули его вперед. Он колебался, когда Реми взял его за запястье, заставляя присоединиться к ним.

— Ты один из нас, волк, — Реми переводил взгляд от Фьюри, к Вэйну, Мие и остальным. — Как и все вы. Спасибо вам, что пришли помочь нам сражаться. Это не будет забыто.

Эйми потянулась, чтобы вытереть кровь с лица Фанга перед тем, как поцеловать его.

— Полагаю, после всего случившегося, мы медвеволки.

Дев нахмурился:

— Медвеволки?

Сими гневно посмотрела на него так, словно полагала, что он был полным идиотом.

— Семья медведей и волков. Боже, неужели никто не понимает английского Шаронте?

Дев покачал головой, смотря вокруг на совершенно разных существ, которые называли Санктуарий домом.

— Это одна чокнутая семейка.

Фанг засмеялся.

— Я думаю это в природе всех семей, быть чокнутыми.

Эйми вытерла свои слезы.

— Сими? Что ты там говорила мне однажды про семьи?

— У нас есть три семьи. Та, в которой мы родились, та, которую мы сами создаем, и та, которую мы пускаем в свое сердце.

Эйми протянула свою руку Фангу и Деву, продолжая обнимать ее.

Семья.

Это было всем, что на самом деле когда-либо имело значение.

Та, в которой мы родились, та, которую мы сами создаем, и та, которую мы пускаем в свое сердце.

Те, кто собрался здесь, были семьей, и никакое количество злобы не изменит этого. Семья может быть разрушена только изнутри.

Никогда извне.