Шеррилин Кеньон - Плохой восход луны

— Думаешь, кто-нибудь еще помнит эту часть?

— Зависит от того… — Она окинула его оценивающим взглядом. — Сколько ты мне заплатишь, чтобы я придерживалась твоей версии?

Его взгляд стал очаровывающим и милым:

— Я плачу тебе любовью, моя драгоценная маленькая сестренка. Всегда.

Она с издевкой усмехнулась в ответ:

— Любовь в карман не положишь, детка. Только твердая валюта.

Он уставился на нее в изумлении, прижав руку к сердцу, как будто бы она ранила его, и изобразил обиду в глазах.

— Ты что, торгуешься со своим любимым старшим братом?

— Нет. Я бы никогда так не поступила с Аланом.

— Упс! — Дев затряс рукой, будто обжегся. — Медведица стала разборчивой.

Засмеявшись, она подошла и крепко обняла его.

— Не переживай, большой брат, твой секрет останется со мной до тех пор, пока ты не будешь слишком доставать меня.

Он крепче обнял ее и прижал к себе

— Ты же знаешь, я люблю тебя, сестричка.

— Я тоже люблю тебя.

И она на самом деле любила его. Несмотря на их разногласия и ссоры, ее семья была всем для нее. Уходя, она повернулась, чтобы взглянуть на Фанга в последний раз. Скорее всего, она никогда не увидит его снова. Обычное явление для их клиентов, и все же на этот раз мысль больно ранила ее.

Я сошла с ума… Медведь, тащи свой зад обратно на работу и забудь о нем.

Фанг поднялся на ноги, когда увидел, что стая выходит из бара. Вейн первый подошел к нему.

— Держи, — Вейн кинул ему рюкзак, потом отдал ему пакет с чем-то тяжелым и ароматным. — Медведица хотела убедиться, что ты отдашь это Ане. Она сказала, что внутри есть что-то и для тебя.

Это окончательно шокировало его. Никто никогда не дарил ему подарков.

— Для меня?

Вэйн пожал плечами.

— Я не понимаю мыслительные процессы медведей. Я и наши то не всегда понимаю.

Фанг вынужден был с ним согласиться — он тоже не понимал их. Он засунул бумажный пакет в рюкзак, остальные волки сели на мотоциклы и поехали. Они молчали всю дорогу к протоку реки, где они устроили лагерь, чтобы их женщины спокойно родили своих щенков и были под защитой.

Как только волки вернулись, отец встретил их в волчьей форме. Маркус превращается в человека только, чтобы поиздеваться над ними.

— Девочки, почему так долго?

Фанг уже открыл рот, чтобы заткнуть отца, но Вэйн бросил на него предупреждающий взгляд.

— Я заезжал в больницу, чтобы договориться, если вдруг женщинам потребуется помощь.

Маркус скривился. Несмотря на то, что это он послал их туда, ему необходимо было быть мудаком:

— В мое время волчиц, которые не могли родить потомство оставляли умирать.

Фанг фыркнул:

— Тогда хорошо, что мы живем в двадцать первом веке, а не в Темные Века, да?

Вэйн покачал головой, в то время как их отец зарычал на него, как будто собирался напасть. На этот раз Фанг отказался отступать.

— Попробуй, старик, — сказал он, используя термин, который приводил в бешенство его отца, потому что Каттагария ненавидели свою человеческую сущность. — И я порву тебе глотку и объявлю о новом лидере в стае.

Он мог видеть в глазах Маркуса желание довести до конца это дело, но отец знал, что будет. В схватке Фанг победит его. Его отец уже не был тем волком, который убил своего брата, чтобы стать вожаком стаи. Он был слаб и стар, и знал что у него в запасе не так много времени до того, как Фанг или Вэйн займут его место. Так или иначе. Фанг предпочел бы, чтобы это был труп старика. Но другие варианты его бы тоже устроили. Это была еще одна причина, по которой отец ненавидел их. Он знал, что его лучшая пора в прошлом, а они только вступают в нее.

Маркус угрожающе прищурился:

— Однажды щенок, ты спровоцируешь меня, и твоего брата не будет здесь, чтобы помешать мне, убить тебя. Когда этот момент наступит, тебе лучше будет молиться о пощаде.

Взгляд Фанга потемнел от злости:

— Мне не нужна пощада. Здесь нет ни одного волка, которого я не смог бы заставить подчиниться мне. Ты знаешь это. Я знаю это, и что самое важное, все они знают это.

Вейн приподнял бровь от такого заявления, как будто дразня волка доказать свои слова.

Фанг выдал кривую улыбку.

— Ты не в счет, брат. Я о тебе более высокого мнения, поэтому даже не пытаюсь.

Маркус посмотрел на них враждебно с ироничной улыбкой на губах.

— Меня тошнит от вас обоих.

Фанг ухмыльнулся:

— Это то, для чего я живу… Папа.

Он знал, что когда его так называли, старый пердун просто кипел от злости, и не смог удержаться. — Твое вечное «омерзение» подпитывает меня, как молоко матери.