Наталья Бакулина - Дарующая умиротворение

4 глава.

– Силеста смотри, –Что? – Да тише ты не шурши, посмотри, там. На тропинке, там какое-то животное. Медленно поднимая голову и с досадой откинув волосы, Силеста смотревшая в глушь леса и рассматривала. Как дикий кабан, взъерошив сухой ворох осенних листьев, почти закрытый кроной дуба, довольно хрюкая, причмокивая. Дикий кабан подрывал опавшие жёлуди, с хрустом дробил и копытами подрывал землю и чувствовал царем осеннего земного леса привольно, встретив их на пути, выгуливаясь. Силеста прищурив глаз в темноте, пыталась разглядеть путь на дальнюю дорожку, куда им предстоит завернуть. Так показывал им дорогу встроенный в пульт датчик их межгалактического корабля. Силеста замерла не шевелясь. Ещё чуть, чуть и представила их с Мирной, бегающей по дико- необузданному в первозданности своей, северного леса, со страхом. Представила мысленно глаза командира метающего гром и молнии, увидевшего их ситуацию со стороны. И все последствия не обдуманного и не дальновидного их с Мирной поступка. Тряхнув кудрями, тем самым отгоняя отчаянные тёмные думы, жестом призвала Мирну к тишине, показывая обход дороги, дабы не замеченными пройти в чащу леса, шепча о том, что кабаны, как правило, не одиночки. И им не желательно тревожить без надобности такого хищника. Сильного зверя при том здешних угодий. Идем, скорее. А то маячок с дикарями стремительно удаляется. А нам желательно не терять их из зоны действия сигнала и пусть темнота ночи им поможет догнать, обезвредить и забрать свое, так порешила Силеста, хмуря брови пробираясь между деревьями, стараясь как можно тише обходить тропинку, по которой они вполне удачно продвигались, – за мной Мирна, скорее.

Дом лесника, так, кстати, пригодившийся Джорджи и Серджу в час непогоды и ненастья заставлял Джорджи хмуриться. Вспоминая свои действия, украдкой наблюдая смотреть, за Амандой во дворце дядюшки было частью отчаянья самой сути наполнившей Джорджи до грани при словах брошенных Амандой словах горечи превосходства и обиды. Красивые губы девушки были искривлены. В попытке своей внешностью, ещё больше унизить и растоптать, цветок любви в душе, а может в самом воздухе с запахом любви, как казалось Джорджи. Наполнившего всех и всё вокруг при испытываемом его чувстве, но так оказавшись глупых своих надеждах, смех Аманды и так наспех брошенные слова пока, не смей мне больше докучать, о чем ты говоришь. Сердце Джорджи постепенно заполняло холодом леденеющей стужи, обволакивая сущность Джорджи, сковывая и забирая в пространство льда, осколков со снежной стужей временной поры, как там высоко в горах, его любимых горах. Дядюшка наместник клана при простом выборе Аманды был счастлив, словно крылья подаренные судьбой его кружили, заставляли парить по этой земле. Джорджи видел всю толику увлеченья возраста, дядюшку томила мысль надежд любви молодой девушки. – Серж друг ты был прав, всё удачно складывается. Только не для него, цепляющегося за прошлое, из последних сил ловя моменты, а может надежду, вернуть флирт, паутину и мираж пусть лживый, но к нему Джорджу. Стоя сейчас в доме лесника при растопленном камине охапкой дров Сержем, Джордж сам превращался в осколок камня или его любимых кусок гор, твердость гранита не помешает. И он, дав, себе обещание, больше не любя и ни как не умирать, дабы, не утонув в паутине гордыни. Обхват рук стужи и бессилие всей осанки говорило Джорджи, что мир, который он придумал сам, а он не так радужен, как бывает. Но образ девушки сегодняшнего утра, кольнув жгучей струёй обиды, заставил злости ударом кулака, слететь с себя, при этом стул дядюшки не к месту разбитый в дребезги всё-таки заставил Джорджи с рыком заорать,

– Серж, кто они эти девицы, в конце концов? – Джорджи ты мне уж такой больше нравишься, когда злишься, а бабы, что они и есть бабы. Мотнув взгляд в кромешную лесную тьму, уже начавшую спускаться за окном, Джорджи ощутил полуулыбку незнакомки всеми фибрами своей души, которая решив заснуть оживала. И тысячи иголок пронизывали Джорджи, заставляли ощущать о Боже, что это, – я думаю, Серж нам скоро предстоит ещё увидеть не иначе как ведьм, этих девиц, ну что же они у меня ещё попляшут, это частная усадьба дядюшки, посмотрим, что они скажут в своё оправдание, рыская в ночи по лесу.

Силеста размеренно чётко и автоматом делая шаг за шагом, ставила ногу. Хруст веток, неровности тропы не отвлекали её в размеренном шаге. И как там на тренингах подготовки по выживанию, не здесь там космос, наставники, стояли мысленно в голове Силесты, заставлявшие Силесту ускоряя шаг, не чувствовать ни усталости, ни боли. Но вдруг при очередном шаге, промах, при погружении ноги в жидкое и не очень приятное по своей субстанции смеси, отвлекая Силесту от концентрации на своём теле, что то заставило ноге скользить и завалившись упасть Силесту, уже почти в кромешной темноте полуночного леса, а следом не удержавшую равновесие Мирну смачно приземлиться возле Силесты. Шумное дыхание струи воздуха вырывавшиеся с легких обеих девушек облачками пара скапливающегося возле лиц образовывая причудливые формы. Руки Силесты оказавшиеся в подножье ила деревьев леса, смеси иголок, мха и подозрительной жижи, Силесту заставили заорать во всю глотку ярости. – Мирна мы на болотах, это очевидно и не укладывается в голове, продвижение за маячком в наступившей темноте, почти на ощупь, это не реально и ты слышишь этот вой не так уж и далеко параллельно периметра времени, всё опасно, что же нам делать? – Силеста, маячок мигает ярко, это говорит о том, что наши противники не так и далеко ушли от нас и тебе не мерещится, я слышу запах дыма, где-то жгут дрова. – Мирна, а ты права запах дыма ели уловим, но он есть. Мы, взяв шесты палок, медленно, но верно будем совершать продвижение и следование к нашей цели, время наше и так ограниченно. – Матерь Божья я вся грязна как их земные черти, – Силеста ты умудряешься насмешить меня даже в такой ситуации как эта, я не чище и лучше тебя, идём.