Елена Соловьева - Подкидыш для Цербера

Но вот фотограф повернулся ко мне лицом, и я выпустила из рук халат и полотенце. Сандро был прекрасен. Еще никогда я не встречала мужчину, в котором бы так идеально сочетались безупречные пропорции фигуры, гибкость и сила. Мой бывший показался мне в тот момент жалким подобием парня.

Я нагнулась, подняла свои вещи. Но смотрела только на Сандро. Вроде бы и моргать перестала, боясь упустить что-то важное.

Понимала, что благоразумнее и безопаснее всего будет потихоньку уйти, пока он меня не заметил. Но ни благоразумие, ни умение вовремя сделать выводы не числились среди моих достоинств. Стремление сполна насладиться открывшейся взгляду картиной заставило меня прикинуться частью обстановки и замереть неподвижно, прислонившись к стене.

Дверка отъехала в сторону, и Сандро вышел из душевой кабины. Капли воды стекали по его могучему телу, задерживаясь в курчавых зарослях волос на груди. У меня заныли кончики пальцев от желания прикоснуться к нему. Отпавшую нижнюю челюсть свело судорогой. Хорошо, что в комнате было темно, и он не мог увидеть, что я покраснела, кажется, до самых пяток.

С его мокрых волос все еще стекала вода. Он тряхнул головой и задорно рыкнул, совсем как большой лохматый пес. Потянулся за полотенцем, но его не оказалось на вешалке.

Сандро на ощупь принялся шарить по полкам, задел вазу с искусственными цветами и уронил ее на пол. Стекло стукнулось о кафель и разлетелось сотнями колких искр.

– Осторожнее! – выдала я себя, поняв, что он может пораниться. – Я сейчас включу свет.

– Не надо, – испуганно вздрогнул Сандро. Вот скромняга. – Лучше подай полотенце.

Стекляшки хрустнули под моими балетками. Я ступала осторожно, но ориентироваться в темноте было легко – фотограф путеводной звездой сиял возле душевой кабины.

Я протянула ему полотенце и собиралась уйти, но ноги словно налились свинцом и отказывались повиноваться голосу разума. Сандро энергично вытирал волосы, не замечая моего восхищенного взгляда. И хорошо, что не замечал. В противном случае мне бы не пришло в голову решиться на дерзкий поступок.

Я протянула руку и провела указательным пальцем по изящному светящемуся завитку на его плече. От Сандро пахло свежестью и силой, и меня неудержимо влекло к нему. Как ночной мотылек, я летела на свет, чтобы опалить свои крылья и найти погибель в жарких объятиях. Он казался таким близким, желанным. И одновременно далеким и полным загадок.

– Надежда… – выдохнул он, и у меня подкосились ноги.

Я закрыла глаза, избегая его взгляда. Слишком боялась быть отвергнутой. Или осмеянной. Наверняка настоящие девушки из эскорт-услуг так себя не ведут. Они знают себе цену и никогда не предложатся клиенту безвозмездно, просто потому, что им вдруг так захотелось.

Моя ладонь легла на мужскую грудь. А следом и другая. Под его теплой кожей отчетливо напряглись мускулы.

– Как вовремя ты пришла, – сообщил Сандро.

Его волшебный, гипнотический голос обволакивал меня, укутывал покрывалом из счастья. Я встала на цыпочки и потянулась к его губам. И тут же почувствовала, как его руки опустились на мою талию. От Сандро исходило ощущение мужской силы, которая будоражила мою кровь сильнее, заставляла забыть о том, кто я и для чего прибыла в жилище фотографа.

Его губы скользнули по моим губам с дразнящей медлительностью. Мое дыхание участилось, а в животе запорхали бабочки. Я открыла один глаз, чтобы проверить реакцию Сандро на поцелуй – глупая привычка, оставшаяся со времен института. Но на этот раз она помогла избежать роковой ошибки.

Нас окружали огни. Мириады ярких пятен дрожали рядом и наблюдали за нами с холодным равнодушием. Словно соглядатаи иного мира, они зависли в воздухе, едва не лишив меня рассудка.

Раскрыла оба глаза, и видение исчезло. Но Сандро понял, что я испугана, и отпрянул.

– Прости, белла, – прошептал он. – Мне лучше уйти…

Подхватил фотоаппарат, одежду и направился к выходу. По дороге щелкнул выключателем, и в комнате загорелся привычный свет лампы.

Я хотела окликнуть Сандро, но не смогла. Мой страх сменился замешательством и растерянностью. Цербер на его спине больше не фосфоресцировал, точно впитавшись в тело и подчинив владельца своей воле.

Исполнив положенную повинность, он вернулся на виллу в подавленном настроении. Впрочем, этим заканчивались почти все его фотосессии. Каждую трагедию он переживал как свою собственную. Чувствовал чужую боль и безысходность. Каждый раз как в первый.