Наталья Косухина - Все двадцать семь часов!

Макс целовал жарко, нежно, обхватив меня рукой за шею и сильно прижав к себе.

— Кхм…

Услышав покашливание, мы отскочили друг от друга, причем Лагфорт отошел чуть за меня. И когда он прижал меня к себе, я, благодаря пятой точке, поняла причину его поведения. Я бы даже сказала, ощутила ее во всех… замечательных размерах.

К нам подошла мама Макса и, пожелав мне удачи, потрепала сына по щеке, сказав:

— Не разочаруй меня, Максик.

Елисестрата была очень довольна. Кивнув нам, она направилась к выходу.

Потом подошел Илларион. Улыбнувшись, он сказал:

— Да, Максик, не разочаруй маму.

На что Лагфорт только хмыкнул и ответил:

— Не переживай, Иля. Как она со мной покончит, сразу примется за тебя.

Скривившись, Илларион поцеловал мне руку и отправился следом за матушкой.

А к нам подошла Миранда. И пока она бормотала благодарственные слова Максу за гостеприимство, ее глаза, не отрываясь, смотрели в мои. И когда она вышла, я была уверена, что у нас полное взаимопонимание и любовь.

Как только дверь за родственниками закрылась, Макс обхватил меня за талию и крепко поцеловал, чуть приподняв над полом. В моей голове снова все помутилось, и все мысли вылетели. Удовольствие накрыло мое тело, и я страстно ответила на поцелуй. Не знаю, сколько мы так целовались, но неожиданно Макс оторвался от моих губ. Его глаза светились ярким светом — шеф также не остался равнодушным от нашего поцелуя. Поставив меня на мраморный пол, Лагфорт прислонился лбом к моему лбу и сказал:

— Нам нужно идти работать.

С трудом поняв смысл сказанного, я отстранилась и закивала. После чего направилась в сторону кухни.

— Таисия, кабинет находится в другой стороне!

— Мне надо поесть!

— Ну да, поесть, как я сразу не догадался… — донеслось до меня бормотание шефа.

Мы работали весь день как проклятые. Не представляю, чего добивался Макс. То ли он хотел отбить свое желание ко мне, то ли мое — к нему, но в отношении меня у него ничего не получилось: было очень тяжело.

Несмотря на то что дальше поцелуя у нас дело не зашло, мое тело томилось от желания. Может, в этом виновато то, что у меня давно не было отношений, или я наконец-то дорвалась до любимого мужчины? Но вечером мне было так же тяжело, как и утром.

Пока Макс завершал работу в кабинете, я только попила кофе, отказавшись от ужина, и поднялась к себе в комнату. Руки сегодня уже практически не болели, и я, переодевшись ко сну без помощи Элис, взялась за книгу. Но какое тут может быть изучение, когда мои мысли возвращаются к Максу?

Прикрыв глаза, я попыталась успокоиться, но и это не удалось. К моему плечу прикоснулась рука и заскользила вдоль моей руки. Просела кровать под тяжестью мужского тела.

Я понимала, зачем пришел Макс, и понимала также, что принуждать он меня ни к чему не будет. Я могла отказать ему и знала, что он за это меня не осудит и не обидится. Могла просто встать и уйти.

Но соблазн так велик!

К шее прикоснулись губы — и меня словно током ударило. Я вздрогнула.

— Почему ты сегодня не ужинала? — спросил Лагфорт, проводя рукой по шее вниз, по позвоночнику.

У меня по телу пробежали мурашки, и в голове не осталось никаких мыслей.

— Я… Почему я не ужинала?.. Наверное, мне не хотелось.

— То есть ты не уверена? — поинтересовался Макс, целуя меня в шею.

— Я… я… уверена…

После этого мою голову развернули и жарко поцеловали. Немного помедлив, я ответила на поцелуй. Руки Макса поползли вверх по моим рукам, и, не прекращая целовать меня, Лагфорт взялся за края халата и стянул его с меня. Освободив от него руки, я обвила их вокруг шеи Макса и прижалась к нему всем телом.

Разомкнув наши губы на несколько секунд, Лагфорт стал стаскивать с себя одежду, и я нетерпеливо помогала ему: целуя Макса, резкими движениями расстегивала, тянула, стаскивала. Несколько пуговиц отлетели, рубашка была в горловине порвана — и вот я глажу обнаженную грудь любовника.

Он же с моей ночной рубашкой разделался просто — порвал ее одним движением и отбросил прочь. Его руки потянулись к завязкам панталон.

— Тася, — шептали его губы, пока он осторожно стаскивал с меня белье.

А потом Лагфорт опрокинул меня на подушки — и мы принялись исследовать тела друг друга.

Жарко меня целуя, Макс осторожно, легкими прикосновениями, гладил мою шею, лаская пульсирующую жилку, и тут же повторял губами путь рук. Его нежные, легкие поцелуи посылали стайки мурашек по телу. От желания и предвкушения у меня вырвался стон, который Макс тут же поймал своим ртом, нежно, утешающе поцеловав, словно обещая, что мое нетерпение будет вознаграждено, а страсть утолена.